(Пережившим блокаду в городе-герое Ленинграде посвящаю...)
Она живёт, как в схватке рукопашной,
Чтоб в девяносто смерть перешагнуть.
Блокадница, боец – одно ей страшно:
В постели тёплой навсегда заснуть.
Ей снится ужас, душу леденящий,
Все эти годы, ночи напролёт,
Покоя не дающий, грудь щемящий,
Снарядов вой и бомб ночных полёт.
Они сидят вдвоём, лицом друг к другу,
Две взрослых женщины – и мать, и дочь.
В который раз война идёт по кругу
В их разговорах, словно день и ночь.
****
Глава 1: КОГДА ТЕБЕ ДВЕНАДЦАТЬ..
-Что значит жить, когда тебе двенадцать,
В кольце блокадном - острове войны,
Когда весь город, люди-ленинградцы
Со всех сторон врагом окружены?
Как позабыть про страх в свои двенадцать,
Когда кругом все дети голодны,
Кусочек хлеба, граммов на сто двадцать
На три приёма разделить должны?
Как научиться людям улыбаться,
Когда в бомбоубежище живёшь,
Когда ты девочкой в свои двенадцать
В голодных муках телом не растёшь?
Глава 2: ЗИМА..
-Живут во мне зимы блокадной звуки:
Тревожный вой взбесившихся сирен,
Гул самолётов, снов зловещих муки,
Хрип радио с надеждой перемен.
Горящие дома от «зажигалок»,
Раздумья старших горе превозмочь,
Жилых построек рухнувших завалы,
Беспомощность в желании помочь.
Практичность городских коммуникаций
Вмиг превратилась в хаос для людей -
И без тепла, воды, канализации
Остались мы в плену холодных дней.
Зима - та, первая – в ветрах и снегопадах,
Была страшна масштабами потерь:
Бил наповал людей морозный градус,
Жизнь превратив в нашествие смертей.
В колодцах-комнатах большого дома
Мороз голодных семьями косил,
И в тишине смертельной, незнакомой,
Могильный холод до весны царил.
Вода зимой, ещё одна страница,
Когда с ведром от берега Невы
Голодный человек домой стремится –
Чтоб быть живым среди других живых.
У набережной лейтенанта Шмидта,
Где спуск к реке весь в корке ледяной,
С морозным взглядом проруби открытой
Нева в те дни лежала подо мной.
А я карабкалась с ведром по спуску,
Чтоб не упасть и избежать беды…
И в зимнем свете дня, холодно-тусклом,
В дом не прийти однажды без воды.
Сожгла зима диваны и скамейки,
Заборы с улиц, мебель из квартир.
И стопы книг в костёр войны-злодейки
Легли, согрев на миг холодный мир.
Глава 3: ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ..
-На мне февраль решил поставить точку,
От голода я ползать не смогла,
В один клубок смешались дни и ночи,
Давила мысли штор оконных мгла.
Как больше месяца прожить в постели -
Под тяжестью пальто и пиджаков,
Чтоб силы сохранить в ослабшем теле -
Ведь холод стал страшнее всех оков?
Жила в те дни с открытыми глазами,
Был сон пунктирной линией кривой,
И луч сознанья, что в тумане, замер.
Ко мне явился ангел, как живой.
Потом на огонёк зашла соседка,
Я услыхала взрослый разговор:
За три старинных золотых монеты
Мне куплен был лекарственный набор.
Мерцал во тьме ночной огонь буржуйки,
Я стала кожей чувствовать тепло.
И жизнь ко мне вернулась тонкой струйкой,
А смерть ушла и возвратила плоть.
Два месяца шагов, как у младенца,
Коротких, радостных – с борьбой за жизнь…
Я ощущала вновь биенье сердца,
Вдруг снова звёзды над окном зажглись.
И шутка ли, я стала улыбаться,
Как прежде, словно не было войны.
Я поняла, за счастье нужно драться,
Мы, как металл, борьбой закалены.
Ко мне вернулись прежние заботы,
Ходить, как раньше, за речной водой,
А иногда встречать с ночной работы
Хотелось маму, как перед войной.
Глава 4: ГОРОД-ФРОНТ..
-Мне город-фронт, израненный, вновь снится,
В сорок втором, когда пришла весна,
Тех улиц оживающие лица,
Трамваев на маршрутах голоса.
И тысячи подростков-ленинградцев
Сошлись в полях, чтоб голод прочь прогнать,
На нивах овощных с фашистом драться -
Навек рабом Германии не стать.
До поздней осени, три долгих года,
Мы шли вперёд, прижав плечо к плечу,
Мы стойко разделили боль народа
И ненависть немецкому мечу.
Бомбил фашист поля и огороды,
В атаках с воздуха стрелял в юнцов.
Прямой наводкой разрушая город,
Враг показал звериное лицо.
Росли сердца в тимуровском движеньи,
Больных мы навещали по домам,
И постигали радость единенья
Не по расчёту и не по деньгам.
Завалы расчищали с главных улиц,
От мусора, обломков кирпичей.
И город ожил, как пчелиный улей,
Как в мирных звуках солнечный ручей.
Мне не забыть госпиталей палаты,
И раненых матросов и солдат,
Которые как в раннем детстве папы,
На ваши лица ласково глядят.
Стихотворенья, песни и частушки
В моей уставшей памяти звучат -
Они бойцам в то время грели души -
Ко мне приходят нынче по ночам.
Нас моряки борщом своим кормили,
Просили в гости приходить ещё,
А мы, едою голод пересилив,
Мечтали вновь о чашечке с борщом.
Шагали мы по улицам колонной -
И осенью, и раннею весной.
Чтоб тяжесть жизни сделать невесомой,
Мы пели о победе над войной.
А смерть вокруг ходила грозным шагом,
От бомб разрушен весь соседний дом,
Волнами взрывов пушечных снарядов
Разбиты стёкла всех дворов кругом.
Враг бил всегда по городу прицельно,
По остановкам с множеством людей,
По школам, рынкам – точно и смертельно,
По зданиям больниц, госпиталей.
Глава 5: ПОКОЛЕНИЕ СИЛЬНЫХ..
-Мороз на улице, в квартире – холод,
Чем обогреешь душу в этот миг? –
Родного человека шаг и слово
Посеют в мыслях и тепло, и мир.
И сам ты вдруг становишься сильнее,
Перешагнув минутный свой надрыв.
Мне ярче солнца нынче душу греет
Блокадный подвиг, мужество родных.
Горда я нашим старшим поколеньем,
Умевшим укрощать огонь беды.
Дед с бабушкой, союз непокорённых -
Из этой стойкой жизненной среды.
Когда пришёл в семью жестокий голод,
Меняли драгоценности на хлеб,
Искали травы на осеннем поле,
Изобретали сытости рецепт.
Варили клей столярный для бульона,
С добавками лаврового листа.
Напитком с солью, сваренным в жаровне,
Гасили голод и голодный страх.
И жёлуди, и лебеда с крапивой -
Мне памятны как вкус былой войны.
Настои веток с их целебной силой
С голодной той поры знакомы мне.
С контузией на Пулковских высотах
Отец мобилизован на завод.
Он в жизни был высоким патриотом.
Горя в работе, умер через год.
Паёк свой трудовой делил с семьёю,
Стараясь детям жизни сохранить.
Собою жертвовал, как храбрый воин,
Чтоб не иссяк Отечества родник.
Мой брат Борис был старше на три года,
Семья и я обязаны ему,
Как на плечах своих пронёс невзгоды,
Оставил юность у войны в плену.
Искал дрова к прожорливой буржуйке,
По карточкам продукты приносил,
И в дни болезни, промежуток жуткий,
Ходил за мной, сам на пределе сил.
Была на сборке пулемётов мама,
На заводском конвейере войны.
Беды жестокой гибельное пламя
Коснулось всех в безжалостные дни.
Нам тётя по отцу, сестра Веруся,
Как фея в сказке, в самый Новый год,
Стакан крупы дала в час чёрной грусти,
Чуть оградив семейство от невзгод.
Глава 6: ЧУВСТВО ВИНЫ..
-В сорок втором, когда нас грело лето,
Давно паёк объёмами подрос,
И в первый раз Борис принёс конфеты,
Я будто испытала их гипноз.
Обёрток позабытые глазёнки
Смотрели на меня, как фонари.
И в мире, мне казалось, нет девчонки,
Которая б сказала: не бери.
Взяла я нож и им укоротила
У каждой из конфет их длинный торс,
Потом я эту хитрость повторила,
И утонула в горьком море слёз.
Когда пришла домой в квартиру мама,
Случился наш недетский разговор,
Который мне глубокой травмой-раной
Покоя не приносит до сих пор.
И словно бы в военном трудном детстве,
Зарывшись в одеяло с головой,
Я нынче вспоминаю это действо
И слышу голос мамы грозовой
Давно уж нет моих родных на свете,
И гром войны в душе моей притих.
Уж сердце жизнью мирной обогрето,
Недостаёт мне их, войны святых.
Глава 7: ЗАВЕЩАНИЕ..
-Уж семь десятков лет живём с Победой
На том же, но спокойном островке,
А сердце ранят, как корабль торпедой,
Панамки детские, плывущие в реке.
Как в небе грозном с рёвом мессершмитты
Паром накрыли огненным кольцом,
Где дети, словно птицы, беззащитны
Под смертоносным дождевым свинцом.
Там палачи, фашистские подонки,
Нас в городе, как варвары, бомбят,
И от домов жилых одни воронки,
А самолёты день и ночь гудят.
Я содрогаюсь, нет покою места,
Вновь слышу в свете памятных свечей
Голодный плач детей в военном детстве
И сытый хохот подлых палачей.
Хочу спросить у вас, господ России,
О злых уроках памятной войны:
Вы им простили, а меня спросили?
За что они сегодня прощены?
По их канонам - недочеловеки -
Мы, люди мирные своей страны,
Нам суждено рабами быть навеки,
Для рабства наши души рождены…
Я не прощаю, вы меня простите,
Я – незабудка той святой войны.
И память – лучший праведный учитель
Любой прошедшей сквозь огонь страны.
***
…Они сидят вдвоём, лицом друг к другу,
Две взрослых женщины – и мать, и дочь.
В который раз война идёт по кругу
В их разговорах, словно день и ночь.
Она и нынче насмерть будет драться,
Старушка, бабушка, душой – боец.
Её девиз – идти и не сдаваться,
В пути и стоя встретить свой конец.