До весны две недели, а там из князей - и в грязь (как-нибудь что-нибудь придумается по ходу). Я спокоен, калеча связь, никому не снясь, я спокоен и выторговываю свободу. Вроде так же и недалек я, и мал, как был, но накрыло опять: "на крыло становиться надо", потому что, похоже, каждый укол судьбы - общеукрепляющий с маленькой дозой яда.
Я сжимаю в горсти все глупости - не прости, не забудь, но расставь по ранжиру и врежь в подкорку. Если кто-то приходит, чтобы тебя спасти - торжествуй, но на черный день приготовься к торгу. До чего ни доводит милая болтовня! - даже тошно потом, как с похмелья в казенном доме... Я тебя люблю, ты люби меня, ты люби меня - хорошо и просто, но нужно и что-то кроме.
И в такой-то кромешной тьме, где и ты возник, озираясь, не понимая случайной роли, по тебе я неровно дышу, как пишу дневник, ты мой кровник и духовник, и "чего же боле?" А какой-то тут рядом в белом стоит плаще, раздает советы, под ногти вгоняет иглы, я видала такие игры в аду вообще, я еще не в таких водила - пока не влипла.
И - не надо. Не надо вообще ничего, пойми. В этой сказке глухих хэппи-энд не случится точно, потому что бывает разное меж людьми, потому что бывает странное (многоточье). И в какой-то момент понимаешь, что шарик кругл (нет углов, но ты загнан в угол у кровостока), и за каждым четвертым словом мотаться в гугл - как алкаш в магазин - унизительно и жестоко.
До весны - две недели. А там - многоцветье луж, грязи - словно из наших душ (Боже мой, спаси нас)! Никогда не умела препятствовать "всё разрушь" - ну, как косинус, например, умножать на синус. Счастье плоти бесславно померкнет, а от ума - от ума счастье вовсе кажется невозможным.
Две недели.
Заканчивается зима.
Мы заканчиваемся тоже.
17 февраля 2016