А память живёт внутри — то птичкой, то мячиком,
то солнечным зайчиком,
то золотистым карасиком, пойманным на удочку осенью,
портфелями, что под окнами школы бросили,
/«Можно поцеловать тебя в губы?»
Зачем он спрашивал.../
любовной трясучкой... Нирваной... гранжевым
бурым пятнышком, лампами,
с загребущими ярыми лапами,
которые выскабливают до донышка
плоскодонку, пребывающую в душевной коме,
а после — плыви судёнышко...
Плыви и помни.