Ах, девочка, златые кудри, чулочки белые, кружева. Я просыпаюсь холодным утром один и думаю: ты жива? Застыв в туманном оцепененьи, моя душа уплывает в страх. А у тебя происходят семьи, прогулки, званые вечера. Я одинок, я покрылся мхами, поверх остыл и окаменел, но не отчаялся – и руками все вытираю осколки дней, и руки алым пылают в ранах, и точно так же болит в груди... Я сумасшедший, я скверный малый – лишь ты сумеешь меня спасти. Так где ж порхаешь ты год от года, так много времени утекло, но из ума никакой невзгодой уже не выветрить данных слов, тобою данных мне, помнишь, помнишь – под ароматный цветочный чай... Но я не думал, что это больно – остаться брошенным и скучать. Порой за кроликом отшиваюсь, ищу ответ у самой судьбы...
Ведь если, милая, ты живая,
то
неужели
смогла
забыть?