Не ведал Баум-мериканец,
Какой он выдал всем аванец,
Когда писал про Озмов с Озами.
Теперь трясти его курьёзами
Берется каждый оборванец.
По истоптанным желтым кирпичикам
Шла девчонка с испуганным личиком.
И не знала страна,
Что теперь ей хана,
Всю истреплют на радость добытчикам
Зверек отважный, маленький буян,
Защитник Элли в дождь и ураган.
Шумнёт на Льва, не даст покоя Мышке.
А уж из-под хозяйкиной подмышки
Облает и Летучих Обезьян.
И не лицемерка, и не самозванка.
В синих землях - фея, в темной - спекулянтка.
Вся страна горюет:
"Что же с нами будет?"
Ждет, когда прибудет Элли-загорянка.
Дин Гиор с бородою в пыли
Был при Гудвине пупом земли.
При Страшиле же нашем
Стал он - просто фельдмаршал.
До чего старика довели.
Фарамантик - романтик очков
(Тех, что рядят людей в дурачков,
Заставляя повсюду
Созерцать изумруды).
Просто клад для Верховных жучков.
Зорко смотрит вокруг Кагги-Кар:
Где готовится новый удар?
Изумрудному Граду урона
Нет ни грамма, покуда ворона
Сохраняет свой менторский дар.
Говорит - как рублем одарит,
Не смотри, что соломой набит.
Устрашись, вражья сила -
Нынче правит Страшила!
Башковит, мозговит, деловит.
Прям, как стрела.
Хулитель лжи и зла.
За дружбу шел в огонь. И даже - в воду...
Торчит на троне Мигунам в угоду,
Тоскуя без родного ремесла.
Чудак среди зверей.
Да свой среди людей.
Ему бы горла рвать в кровавой схватке...
Нет! Ездят все на нём, как на лошадке,
Вплетая в гриву ленты без затей.
Цезарь, серый собрат Ганнибала,
Ни за что исключен из аннала.
Также мчал и рубал,
Также ржал и долбал...
Да вот имя - не высшего балла!
(слегка подкачало)
Бог, волшебник, охотник, столяр,
Полководец, оратор, маляр,
Огородник и плотник.
И тиран - и работник.
Эва! Сколько один навалял!
Гуамоко ошибся жестоко
Не добился от Урфина прока.
Дрянь под пугалом трон!
Терпит только ворон.
Нет местечка для лап Гуамоко
"Мой хозяин - могучий колдун.
Покорись и Жевун, и Мигун.
Дуболомы! Ни звука!!
Лапа - жёсткая штука."
Всех одарит медведь Топотун.
Дуболомы по воле Страшилы
Тигров в Красную Книгу подшили.
Был бы Лев не дружок,
Совершил бы прыжок!
Прямо с трона на эти же вилы.
Пал он с неба, как спелый кокос.
Край - до ранга столицы вознёс!
И исчез без следа...
Знать, теперь иногда
Тихо плачет среди папирос.