Ранним утром в сентябре,
в первоклассном Букваре,
где привычным был покой,
вышел казус вот кокой:
буква Я. всегда стояла
в конце Алфавита,
но в то утро вдруг напала
на неё обида:
почему всё я да я
крайняя, последняя?
Даже буква Ю.- соседка
и та глупая, не редко
шутит надо мной, смеётся,
корчит рожи, зазнаётся,
и последней называет -
меня это задевает!
Чем я хуже букв других?
Мне бы в середину их
встать, со всеми подружиться,
поболтать, повеселиться,
и почти что, не дыша,
прыгнула к шипящей Ш.
с криками: "Я очень рада
постоять здесь с вами рядом -
у вас чудная страница!
Той бы взять да поклониться,
на чай гостью пригласить,
о здоровье расспросить.
Только грубияна Ш.
зашипела злобно: "Ша!
Это место не твоё -
оно издавна моё!
Пусть Ш. буква и согласная,
но жить с вами не согласна я,
и гостей не приглашала -
ты шипеть мне помешала»!
Я расстроилась ужасно:
сюда прыгнула напрасно.
Милою мне Ш. казалась,
а на деле оказалась
неулыбчивою букой -
как дружить с такою злюкой?
И, подпрыгнув высоко,
опустилась к гласной О.-
та надулась от волнения:
меня ваше появление
заставляет волноваться
и всё больше раздуваться.
Стала, словно шар большой
и тихонечко ногой
гостью шуструю толкнула,
и вдобавок - ущипнула.
Я. слетела с той старицы -
что-то странное творится -
Ш. шипящая бранится,
О.- надулась, возмущается,
больно щиплется, толкается.
Она всхлипнула от боли:
буквы злобные все, что ли?
Невесёлые такие
и недружные, плохие.
Это, право же, обидно -
засиделись они, видно!
Может быть - их рассмешить
и слегка растормошить,
чтоб хоть как-нибудь сдружить?
Принялась она болтать,
всех смешить и щекотать.
Буквам бы захохотать,
но они, к её печали,
и смеяться-то не стали -
разбежались, закричали:
"Что же это за такое:
Никакого нет покоя?
Вон сейчас мы шалунишку
выгоним из нашей книжки"!
Я. страх сразу ощутила:
я же просто пошутила!
Всех их подружить пыталась,
и чужой для них осталась".
Так и не найдя подруг -
побежала к дому. Вдруг
на странице поскользнулась,
за листок ногой запнулась,
вон из Букваря упала,
испугалась, закричала,
плюхнулась на стол сначала,
кувырком с него скатилась,
и на коврик приземлилась
возле ножки от стола,
и внезапно поняла,
что теперь она в беде -
неизвестно даже где!
Ну, а буквы сгоряча
долго бегали, крича,
спотыкаясь и толкаясь -
друг на дружку натыкаясь -
наконец совсем устали
и где были, там и встали,
вперемешку, как попало,
прежде этак не бывало!
Думают: мы зря грубили,
и про вежливость забыли,
Я. напрасно обижали,
с мест зачем-то убежали,
и теперь наш Алфавит
жалок и смешон на вид,
перепутан и не весь.
Вот к чему приводит спесь!
Как учиться дальше будут
Вовы, Гоши, Оли?
Станут неучами всюду
они поневоле!
Ведь коль хаос в Букваре,
то в обед и на заре
будут глупости читать,
заикаться и мычать
умные дотоле
первоклашки в школе!
Как вообще тогда сберечь
русскую родную речь?
И впервые буквам тем -
стало в книжке тесно,
и невесело совсем
и неинтересно.
Поболтать они пытаются -
что не скажут, огорчаются -
путаница получается!
Твёрдый знак в расстройстве встал,
говорить с трудом он стал,
заикаясь от волнения,
подбирая предложения
по слогам, без буквы Я:
"Горе к нам в Букварь пришло:
одна буква, как назло,
поскользнулась, оступилась,
вниз внезапно покатилась
и из Азбуки упала -
где-то под столом пропала.
И ещё одно несчастье
приключилось в одночасье:
перепутались мы в книжке
из-за этой шалунишки.
Нужно нам, как ни крути
её, глупую найти,
и обратно привести,
после на места пойти
и тем Азбуку спасти".
Твёрдый знак все поддержали -
со страниц вон побежали,
на стол выпали из книжки,
вниз спустились с его крышки
на ту ножку от стола,
за которой Я. была.
И по скользкой, скользкой ножке
буквы, как сороконожки,
осторожно поползли,
в строчку ровную слились,
за ногу У. ухватили,
поискать - Я. попросили.
Та же к коврику нагнулась,
огляделась, повернулась,
вытянулась, ка могла,
и мгновенно у стола
букву Я. она нашла,
протянула руку ей,
закричала: "Поскорей
нас, пожалуйста, тяните -
только, чур не оброните"!
Твёрдый знак изо всех сил
на стол строчку потащил.
Буквам стало страшновато:
Слишком Я. тяжеловата!
И поверхность была скользкой -
просто цирк какой-то. Только
все ж они, пыхтя, цепляясь
друг за дружку, прижимаясь
к этой очень скользкой ножке,
потихоньку, понемножку,
упираясь и кряхтя,
тянут буквы У. и Я.
Еле-еле волоклись,
потом с духом собрались
и на стол вновь забрались.
Отдохнули там немножко,
заскочили на обложку,
а с неё, как и хотели,
в Букварь кубарем влетели -
на последнюю страницу
возвратили Я.- шутницу,
и от счастья разрыдались!
Прежде и не ожидали
буквы строгие с рождения
чувств такого проявления -
целовались, обнимались,
ну, никак не унимались!
Так вся Азбука сдружилась!
Я, довольная кружилась,
и всем клятвенно божилась:
уж поверьте мне, подружки,
в Букварях, всех текстах русских
буду там стоять, где надо,
чтоб не нарушать порядок.
Твёрдый знак, поднявшись гордо,
"Молодцы!"- сказал всем твёрдо -
и добавил чуть нежнее:
стали мы теперь дружнее -
а потом напомнил: братцы,
нам пора за дело браться"!
И все сразу загалдели:
"Мы готовы, в самом деле,
на листы свои пойдём
и людей не подведём.
В Букварях, рассказах,
в книжках и стихах,
в маминых наказах -
даже в дневниках,
где преподаватель
пишет замечания -
на места давайте
встанем без ворчания.
И теперь уж никогда
в книги не придёт беда"!
И вприпрыжку в свои строчки
через запятые, точки
все отправились отважно -
там застыли в позах важных!
То-то очень повезло
девочкам, мальчишкам:
им учиться довелось
лишь по умным книжкам,
тем, в которых путаниц
не увидят дети -
напечатано же в них
обо всём на свете.
Хоть ты нищий, хоть ты царь -
нужен каждому Букварь.
Он не раз уже всех нас
от безграмотности спас!
Славят, славят Буквари
все, все на планете,
потому, что книги эти
могут чудеса творить:
людям знания дарить!