Горело все, земля, вода, бетон,
Осколками плевалися руины,
Нарушив тяготения закон,
Вставала твердь на звук летящей мины.
Сквозь вой моторов, в небо, в облака
Тянулся дым горящей нефтебазы,
И сквозь разрывы бомб текла река
Покрытая вся пятнами проказы.
Среди домов охваченных огнем,
Среди клубов из известковой пыли,
Стоял мальчишка и глядел в проем
Где только что был дом, где они жили.
В простых сандалиях на босу ногу,
В коротких шортах, с мишкою в руках,
Он выбежал без спроса на дорогу
И дом стал пылью на его глазах.
Еще не понимая что случилось,
Да где понять такое в пять - шесть лет,
Он закричал, и боль от крика слилась,
С безумным ужасом родившимся на свет.
Контуженный, испуганный ребенок
Присел на корточки закрыв глаза от страха,
И изо всех своих детских силенок
Старался, почему то, не заплакать.
К нему уже бежали с трех сторон,
Подняли на руки и понесли куда то,
И в этот миг внезапно понял он,
Что больше не увидит мымы с братом.
Что больше не откроет двери дома,
И дома больше нет, и нет дверей,
Что нет того, что было так знакомо,
Нет никого, кроме чужих людей.
И что то надломилося в груди,
И слезы страха стали плачем горя,
С недетской мыслью; что же впереди?
Какая еще мысль может поспорить?
Его снесли на берег, на баркас,
Заботливо укутав в одеяло,
А он искал среди десятков глаз
Глаза которых так недоставало.
За Волгою, в безродненской степи,
В брезентовой палатке медсанбата,
Тому, кто говорил всем " потерпи"
Малыш сказал: " Убили маму с братом."
И замер вдруг суровый военврач,
Неловко прикоснулся к волосам,
Не " потерпи " сказал ему - " поплачь",
И отчего то вдруг заплакал сам.
Заплакал весь израненый солдат
И матерился "... гады, ... гады, ...гады!"
Притих сглотнувший стоны медсанбат,
Притихли в белизне бинтов солдаты.
" Где моя мама, где она теперь?
Она на небе? Там где самолеты?"
И посмотрел в брезентовую дверь
Надеясь усмотреть на небе что то.
С тех пор уже прошло не мало лет.
Мальчишка выжил, вырос, возмужал,
Но так и несумел найти ответ
На тот вопрос который задавал.
На летном поле, возле быстрых МИГов,
Как прежде запрокинувшись нелепо,
Стоит седой полковник очень тихо
И все глядит глядит на то же небо.