И снова ночь. И снова те же стены.
Я тихо запер за собою дверь
и замер за предчувствием измены
с пространством, не имеющим петЕль.
Но что облагораживает чувство,
угодному навязывать тюрьму, -
зависшее над временем искусство,
питающее комнатную тьму
и тьму во мне, пока источник этот,
ложась на кисть иль на бумажный лист,
не станет осязаемым предметом;
пока не оседлает всякий свист.
Тогда...