Отдыхала редко, радовалась несыто,
вязким бытом нескончаемо занята,
в сером коконе усталости, недосыпа
меркла вся её прозрачная красота.
Но, когда звенели мартовские капели,
сколько б ни было по паспорту женских лет,
от неё, как от Венеры у Ботичелли,
начинал идти прохладный девичий свет.
И судьба казалась белым пятном на карте,
словно бабья жизнь ещё и не прожита.
Почему такие метаморфозы в марте?
Начиналось всё с нетронутого листа…
Просто все мы, все мы дети одной природы
где за сном и смертью новый маячит взлёт,
потому и рвутся бабочки на свободу
будто жертвы клаустрофобии, из тенёт.
Просто лучше слышно в этом капельном скерцо
для чего нам жизнь загадочная дана,
просто даже в чьём-то сумрачном, тёмном сердце
рассветает, если рядом стоит весна.