Знаю, что виновата, какой там базар-вокзал.
По всклокоченной вате безумного февраля
я иду к тебе, чтоб ты мне снова сказал
те слова, от которых небом станет земля.
И сейчас же крылья расправятся за спиной
с шелестением шёлка и запахом грозовым.
Я умру за короткий миг, когда ты со мной
снова сделаешься горячим, твёрдым, живым.
Знаю, что виновата, какой там базар-вокзал.
Невозможно жить с проникающим ножевым.
Ты меня положишь в угол под образа,
ты меня заклеишь фантиком золотым.
А потом, когда февраль уползёт, как зверь,
в тёмный лес за домом медленно умирать, –
я воскресну, накрою стол, постелю кровать
и закрою, закрою в проклятое небо дверь.