Жизнь превращается в марево-месиво,
Измясорубив и сердце и печень.
Топаешь громко, спускаясь по лестнице -
Гулко внизу отзывается вечность.
Темными шорами, синими шторами
Ночь наплывает фингалом под глазом.
Крутишься внутрь, зазубренным штопором,
Пробкой наверх - подгоняемый газом…
Где бы найти оправданья минувшему,
Память пришить… Перламутровых пуговиц
Нынче не сыщешь. Наверное, к лучшему.
Раненым утром не спится и мучится…