Милый, весь мир
Вдруг переменил цвета.
Свет фонаря
Брезжит сквозь крысиные
Хвостики ракитника в девять утра.
Пустошь Арктики
Чёрным кругом
Смуглой травы шелковистой,
Как пушок малыша.
Воздух зеленью дышит и ласково
Кутает ватой меня.
Раскраснелась, согретая.
Я до глупости счастлива
И кажусь себе глыбой,
В сапогах резиновых
Шлёпая по великолепию красного.
Всё это — мои владения.
Дважды в день
Я хожу здесь, вдыхая запахи
Диких падубов в бирюзе
Гребешков листвы жестяной.
Их тела стеной разрастаются.
Я люблю их.
Я люблю их, как прошлое.
Яблок золото,
Только представь себе —
Вот они, все мои яблони
Свесили ветви червонные
В сером тумана вареве,
Сотни жёлтых
Бездыханных листьев металла.
О любовь, о безбрачие.
Будто кроме меня здесь никто
Мокрым по пояс давно не ходил.
Средь этих сокровищ — кровоточащих,
Вглубь уводящих, как пасть Фермопил.
11 ноября 1962
Letter in November
by Sylvia Plath
Love, the world
Suddenly turns, turns color.
The streetlight
Splits through the rat's tail
Pods of the laburnum at nine in the morning.
It is the Arctic,
This little black
Circle, with its tawn silk grasses - babies hair.
There is a green in the air,
Soft, delectable.
It cushions me lovingly.
I am flushed and warm.
I think I may be enormous,
I am so stupidly happy,
My Wellingtons
Squelching and squelching through the beautiful red.
This is my property.
Two times a day
I pace it, sniffing
The barbarous holly with its viridian
Scallops, pure iron,
And the wall of the odd corpses.
I love them.
I love them like history.
The apples are golden,
Imagine it ----
My seventy trees
Holding their gold-ruddy balls
In a thick gray death-soup,
Their million
Gold leaves metal and breathless.
O love, O celibate.
Nobody but me
Walks the waist high wet.
The irreplaceable
Golds bleed and deepen, the mouths of Thermopylae.