Скользит девчушка по ботве -
босая, в платьице простом.
Снежинки прячутся в листве.
Кряхтит, надломно, старый дом.
Охрипший тенор-саксофон –
то, по дрова, то, сразу в лес…
Такая лажа!(миль пардон)
Киксует "фа" и «фа диез»...
А босоногая Жизель
летит над лужей в антраша.
- Не в тему сакс – нужна свирель.
Толпа не шарит ни шиша!
Послушай, лабух-фармазон,
заткнись, чувак! Кончай лажать!
Засунь в… Футляр свой саксофон! –
Я расскажу как здесь играть.
Асимметричный алконавт,
сорвал мой пышный малахай…
Отэпиграммил… (местный Гафт)
Взял за грудки: «А ну, сыграй»!
- Ну... Вдохновенья, что-то, нет…
Потом... Так сразу… Набегу…
Ведь я не лабух – а поэт,
и кое-что прочесть могу…
Толпа меня не приняла…
Так обос*ать мои стихи…
Какой облом… Ну, и дела…
Мужланы! Быдло! Лопухи!
Страх потерял народ совсем.
Я не какой-то дед Пихто!
Где мой, Пегас? Пусть знают все -
аз есмь поэт – не либли кто!
Девчонка «пишет вензеля»
и машет веточкой-рукой.
Малюет губы втихаря,
жеманный дворник, голубой.
Пегас над крышей закружил -
о восьмикрыл и шестиног.
Почти драконокрокодил…
И так печально одинок...
Я возопил: «Ко мне, мой друг!
Добьёт урло, к исходу дня!
Не убежать - сомкнулся круг!
Ты, Музой послан, для меня…
И шестиногий восьмикрыл,
(меня возвысив над толпой)
коврово какал и кружил -
всем подтверждая статус мой.
Эпилог:
В ночь, Мухосранскою весной,
(там, где герой увидел свет)
«поэт», отвергнутый толпой,
скончался тихо. (как поэт)