Юмористическое либретто
(Под описанной игрой в покер следует понимать "Грузинский покер" или "Up-n-Down")
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Кабинет группенфюрера СС Мюллера. В кабинете сам Мюллер и штандартенфюрер СС Штирлиц. Февраль, 1945 год.
Мюллер.
Какое утро! Словно в доброй сказке!
Дурманит голову французское винцо.
Но не пора ли, Штирлиц, снять вам маску
И показать нам настоящее лицо?
Я раскусил вас, гражданин Исаев,
Хотя, признаюсь, что не так давно.
И вот теперь, когда ваш шеф все знает
Скажите, Сталин любит пить вино?
Штирлиц.
Простите, шеф, я очень сожалею,
Но не могу открыть такой секрет.
Мюллер.
Ну что же, я предвидел ваш ответ,
Насильно же настаивать не смею.
Да, Штирлиц, ваша песня спета,
И перспективы вовсе никакой.
Вам не вернуться никогда домой,
Не встретить на родной земле рассвета.
Тут шеф гестапо всхлипывает, и смахивает непрошеную слезу.
Но я даю вам шанс — сыграем в карты!
Признайтесь, поединок стоит свеч.
Сразимся в покер, и в пылу азарта
Решится все — и рухнет тяжесть с плеч.
Проигрываю я — и беспристрастно
Даю вам в руки весь архив СС,
Сдаю гестапо, самолеты ВВС,
И вам самим не надо гибнуть понапрасну.
Но если вам не повезет сегодня,
Тогда простите, Штирлиц, но, увы:
Вы предоставите все сведенья Москвы,
А сами попадете в преисподнюю.
Штирлиц.
Я слышал, вы играете прекрасно.
В Берлине нету лучше игрока.
Но что поделать, Мюллер, я согласен,
Бой будет честным — вот моя рука.
Мюллер.
В моем столе отличная колода —
Картинки — супер, замечательный узор.
Поистине, их вид ласкает взор,
Их создали не просто для народа.
Внесу лишь небольшое уточненье,
Играть нечестно просто я б не смог —
Есть карта, где надорван корешок,
Ее мне Шольц порвал на дне рожденья.
Штирлиц.
Позвольте, шеф, я вам винца налью.
Хотя начнем, я первый раздаю.
Играют. Через некоторое время входит Айсман.
Айсман.
Фон Мюллер, разрешите обратиться!
Мюллер.
Да что вам надо, черт бы вас побрал?
Могу я хоть немного отключиться?
От ваших грязных сплетен я устал.
Из комнаты начальника гестапо
Устроили какой-то балаган.
Да нет такого ни в одной из стран,
Над нами насмехается весь запад!
Ну что из нашего отдела получилось?
Сюда заходят все, кому не лень!
Нет, я кричу, а он стоит, как пень.
Ну, говорите, что у вас случилось.
Айсман.
Несчастье, шеф, Германии хана —
У Рейха нет ни водки, ни вина.
Мюллер.
Вот это настоящая беда.
Сейчас, пожалуй, заболит затылок!
Но мне-то нет особого вреда,
В шкафу найдется несколько бутылок.
Пропили всю Германию, нахалы.
Кто пил «Модеру», кто «Двойной Бурбон».
А к выпивке еще и крали сало!
Ну, что ты встал, пошел отсюда вон!
Штирлиц.
Простите, шеф, хоть я сейчас ваш пленник,
Скажу: он сам отъявленный мошенник!
Мюллер.
Ступай, дубина, и возьми все это в толк.
Да не забудь про свой огромный долг.
Айсман уходит.
Как метко сказано: отъявленный мошенник!
Но я б добавил: низкий, грязный вор!
Да он потенциальный наш изменник!
К тому же пил лишь пиво и «Кагор».
Ну, что же, ради меткого словца
Не жаль, пожалуй, и французского винца!
Штирлиц.
Так выпьем же остатки, как у русских
Порою говорят, на посошок.
Но непристойно как-то без закуски...
Мюллер.
Да в сейфе завалялся пирожок!
На посошок — и снова очень метко!
Приятно пить с полковником разведки.
Вообще-то недостойно офицерам
Так сильно напиваться по утру.
Плохим, полковник, служим мы примером!
Продолжим, тем не менее, игру.
Штирлиц.
Мне повезло — у Мюллера изъян.
Мы только начали, а он уж страшно пьян.
Играют, пьют. За окном слышится солдатская песня.
Солдаты.
Мы все из отряда гестапо.
Мы все уважаем СС.
Мы создали вновь процветающий запад,
Без нас невозможен прогресс.
Мы дарим Европе свободу,
Наш враг — деспотичный террор.
Приказы СС — это воля народа,
Даешь коммунизму отпор.
Мы вынесем боль и мученья,
И козни английских солдат,
И русскую зиму, и страха мгновенья,
Лишь будь с нами партаппарат.
Штирлиц.
Какая наглость в их словах, какая хитрость,
Вот так туманят шаткие умы.
И лишь талантом нестандартно мыслить
Я мир избавлю от коричневой чумы.
Жесток, однако же, сегодня поединок!
У Мюллера в руках козырный туз.
Расчетлив и коварен мой противник,
На волоске от гибели Союз.
Моя последняя надежда — это покер,
Он игроков спасал во все века.
Господь, прошу тебя, не будь жестоким,
Сегодня ставка очень высока!
И я сейчас перед лицом господнем,
Пред миром всем торжественно клянусь:
Уж если повезет в игре сегодня,
И если я спасу святую Русь,
Избавлю мир от ненавистного фашизма,
И положу конец убийственной войне,
То я расправлюсь с адским деспотизмом,
Тем, что сейчас царит в моей стране.
Убить двух зайцев удается очень редко,
Но пусть же все решит двадцатый век!
И миссией полковника разведки
Гордиться долго будет человек!
Избавив мир от усиков нациста,
Я уловлю в душе великий зов,
И уничтожив братство коммунистов,
Избавлю мир от пышных сталинских усов.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Тот же кабинет Мюллера. Штирлиц и начальник гестапо продолжают игру в покер. В кабинет входит Шольц.
Мюллер.
Входите, Шольц, у вас неважный вид,
Что, Рузвельт сделал атомную бомбу?
Иль фюрер спятил, иль Рейхстаг горит?
А может Борман скрылся в катакомбах?
Не беспокойтесь, Шольц, все это ерунда.
Нет водки — вот где кроется беда!
А может русские трезвонят, что война
Закончится уже в начале марта?
Ну, говорите, говорите, старина!
Шольц.
Ах, шеф, в колоде не хватает карты!
Я опускаю, шеф, бесстыжие глаза,
Но вы играли без крестового туза!
Мюллер.
Да как ты смел подсунуть нам колоду
С крапленой картой, да к тому же без крестей!
Нам, представителям великого народа,
Творцам политики, кумирам всех людей.
Ты просто тряпка, Шольц, ты не мужчина,
Да по тебе давно уж плачет гильотина!
Ты самый слабый карточный партнер,
Проигрывал во все — от «дурака» до «храпа»,
В интригах Рейха не был ты хитер,
Ты не достоин быть в рядах гестапо.
Ты нас подвел под мировой скандал!
Охрана! Взять и отвести его в подвал.
Входят два эсэсовца, и, взяв Шольца под руки, уводят его из кабинета.
Шольц.
О, дайте, дайте мне свободу!
Я свой позор сумею искупить!
Мюллер.
Ну что же, Штирлиц, как теперь нам быть?
Штирлиц.
Продолжим битву с новую колодой!
Радио.
Внимание! Воздушная тревога!
На Рейх налет английских ВВС.
В бомбоубежище указана дорога
Для офицеров и солдат СС.
Мюллер.
Германия поставлена на карту!
Продолжим, Штирлиц, это наш священный долг.
Штирлиц.
Однако, Мюллер, вы игрок азартный.
Что ж, хорошо. Да будет с нами Бог!
Мюллер.
Так, по одной, по две... «на вскрышке» бубна.
Штирлиц.
Неплохо, шеф, у вас счастливая рука.
По-моему, сейчас вам будет трудно!
Мюллер.
Уж вы играете всегда наверняка.
Штирлиц.
Ну, что же, Мюллер, ваш валет не страшен.
Мне не забыть сегодняшнего дня!
Мюллер.
У вас король, и обе взятки ваши!
Фортуна отвернулась от меня.
Штирлиц.
Ну, что ж, последний кон — за кем же слово?
Я раздаю... и козырь бубны, как всегда.
Мюллер.
Фортуна улыбается мне снова!
С такой игрой я не встречался никогда.
Я право, очень, очень сожалею,
Но у меня в руках козырный туз!
И ваша карта бита, ну а с нею,
Как мне не жаль, убит и весь Союз!
Штирлиц.
Да я играл еще со школьной парты,
И все, что вы несли здесь — это вздор!
Мой покер забирает вашу карту,
И вам выносит смертный приговор!
Мюллер.
О, боже, я повержен и раздавлен.
Я проиграл сегодня все, что мог.
Теперь война проиграна подавно,
Зато другим картежникам урок!
Я приучил к азартным играм всю разведку,
Верхушку Рейха, даже свой отдел.
И хоть гестапо и проигрывало редко,
Мы совершенно отошли от дел.
Навлек на Рейх я Господа проклятье,
Ужасный, несмываемый позор.
Я протрезвел, и говорю вам, братья,
Что преферанс и покер — сущий вздор!
А сами карты — черная забава,
Игра злых демонов, утеха сатаны.
Дурная Мюллера постигла слава,
Мне никогда не искупить своей вины.
Все кончено, меня сейчас не стало,
Финал был очень близок и жесток.
Мой покер горя всем принес не мало.
Теперь наказан я за свой порок.
Занавес.
4-10 июля, 1992 г., 2, 19 лет.