Какой-то давнею весной,-
лет семь тому, а может десять,-
рассвет, залив,- я сам не свой
и яблони цветут, развесив
одежды белые свои,-
ты, кажется, ещё уснула,-
колени милые твои
меня касались,- спинкой стула
моя мне чудилась спина
и был я робким и счастливым,
и письмена любви сосна
дешифровала над заливом.
Семь лет прошли,- залив весной,-
прибой твоё мне шепчет имя,-
теней с ним снова разнобой,
оно нашептано другими
губами и другим ушам,-
оно, как купол неба синий,
подвластно птичьим голосам,-
съартикулировано ими,-
волны оно сродни следам,-
пред ним каменьев в ряд колени,-
оно как аромат сирени,
закат с рассветом по пятам,-
где бездна времени рекой, -
оно, синонимом разлуки,
твоей нанизано рукой,
на веток вскинутые руки,-
его укутало листвой,
когда здесь осень проходила,-
его принять пришлось другой
и та, другая, изменила,
сомнениями не греша,
тобой покинутые звуки...
И умерла твоя душа,
и чуткие упали руки.