Двух белых птиц на водной глади отражение,
Две лёгких тени, две дорожки за спиной,
Любовь двух птиц достойна только восхищения,
И белой зависти у женщины седой.
Глядит на озеро, глядит седая дама,
В руках сжимая фотографию свою,
И губы шепчут, повторяя вновь упрямо:
«Мой милый, лебедь мой, я так тебя люблю…».
Слеза со щек катится в озеро и каплет,
Рука в перчатке, старый перстень на руке,
А сердце плачет, ждёт, когда же память камнем
Падёт на дно, и зарастёт травой в тоске.
Ей слышен голос, милый голос издалёка:
«Моя лебёдушка, любовь моя, судьба,
Мне без тебя уже давно так одиноко,
Моя лебёдушка, как ты уже седа.
Ты помнишь, милая, у озера гуляли,
Дарили лебеди нам нежность и красу,
Что день разлуки близок, мы тогда не знали,
Что я уйду. Один. Но я тебя спасу.
Спасу от взрывов, от немецких самолётов,
Спасу от копоти, от выстрелов спасу,
Забудешь страхи от ночных налётов,
Что я войну с собой в могилу унесу…».
Слеза в глазах, рука дрожит печально,
Седая дама плачет горько у воды,
И звон церковный, лёгкий и венчальный,
«Где ты, скажи мне, милый мой, где ты?».
На старом снимке двое, улыбаясь,
Смотрели в небо, веруя в любовь,
А пара птиц, по глади удаляясь,
Рвала ей сердце и взрывала кровь.
Двух белых птиц на водной глади отражение,
Две лёгких тени, две дорожки за спиной,
Любовь двух птиц достойна только восхищения,
И белой зависти у женщины седой.