Я привык создавать атмосферу -
Уныние, похоть, гордыня - во все это мы слепо лишь верим,
Но что за стенами? Раввина о плоти стенанье?
Все эти грани без особых усилий стираем,
Мы дети забытого дня, что за черешней наверх залезали,
Мы те, кто без друга не примет регалий.
Вся прибыль на два, известен клекот закона,
Но задолжность не гасит и стонов прибоя.
Горечь первой затяжки, кошмарное утро,
Я из тех, кто привык ложиться без боя,
Ты из тех, кто понуро бросит взгляд свой по курам,
Выберет лучшую, опоит вином и я провожу ее в свой Вавилон,
Показав где тут находятся ложка и стол,
Чтоб уставши жрала свои ролы с угрем,
Чтоб могла отличить лужи от моря и горы с углем,
Чтоб встретить душой, а проводить кипятком,
Чтоб хотела быть одинокой и только со мной,
Чтоб знала вкус личного кофе, но время ездить в автобусе стоя,
Зажав за проезд, чтобы хватило на хлеб, той зимы не почувствуешь зноя.
Мы дети забытых миров,
Даже на карте стерты названия тех городов,
Мы дети забытых минут,
Лишь кто это схавал, без упрёка поймут...
Никто не знает как изменить мир к лучшему,
Чтоб развернуть солнце тому, одинокому, пешему,
Которому тучи роднее слова такого же бешенного,
Последний ронин отряда павшего, чем дальше, тем падшего,
Тем паче, жиже, чем брага в том тетра паке,
Чем кровь в валерьянке, солнце для кактуса сквозь призмы чтецов в полумраке.
Свобода даруется не за заслуги,
Отдается тому, кто различает места где людьми становятся слуги.
Пашут и пашут за заветный кусок, оду тому, кто за свободы глоток
Рвет глотку ему, кто однажды не смог...
Мы дети забытых империй,
Те кто с нами, таким же не верят,
Фильтруем те фильмы, где грабятся банки,
Мы дети забытой вселенной, мы поголовно на сканке...