Вот юность, буква Ю, оранжевое время.
Вот едет Дон Кихот на медленном коне.
Вот к площади идёт, пошатываясь, Веня,
он тоже Дон Кихот, и тоже не в цене.
Не плачь, моя любовь, закутываясь в холод
последнего жилья — гляди в дверной проём —
и этот сон пройдёт, непрочен и недолог,
и эта жизнь пройдёт — была, и нет её.
Оставь свой тихий след, не знай, что будет после,
плыви к другим ветрам, не ведая причин —
не это ли ответ на вечные вопросы,
которые внутри, которые молчим…
Я тоже улечу в серебряной ракете
за синие поля в зелёную весну…
«Кто видит наяву, тот и во сне не бредит», —
сказал мне Дон Кихот и крыльями взмахнул.