Умножится стократ в разбитом зеркале.
За амальгамой вдруг свечу затеплили.
Вниз от виска к губам змеится трещина.
Стареет женщина.
Тут как не поднимай с затылка локоны,
на дне прозрачных глаз тоска затоплена
и губ упругих вскользь коснулось вечное -
золой запечною.
Ладонями стряхнуть бы с платья прошлое.
Дыхание хлебов духмяных мощное,
на выдохе мужское "хочешь?" - грешная
живая женщина.