Иуда Морозович Брут - в старые кеды обут,
Судьбою обижен, под лоха подстрижен,
Не моден, не ладен, не крут…
Мечтает Иуда про чудо, вот вырастет сильным и будет
Ходить всем хамить, отличников бить,
И матами крыть маму Люду.
Не любят детишки Иуду, считают Иуду занудой.
Они-то считают, а он-то мечтает,
Что сделает этим паскудам,
Которые, вроде, богаче, которым пятерки в журнальчик,
Которым айфоны, и магнитофоны
Приносит под елочку зайчик.
Завидовал сильно Иуда, и жаба душила, покуда
Не понял малец, в чем есть, наконец,
Его персональное чудо -
За сильным осилить дорогу, его подставляя немного.
Из легких задач – подлец и стукач
Иуда стал быстро от бога.
Запросы Иуды растут. Теперь покорить институт,
А после – работа, подвинуть кого-то.
Успешным и сильным стал Брут.
Но тут взбунтовалась страна, в нее заглянула война.
И тут уж у Брута - и нетто, и брутто,
Удача поперла сама.
Из корысти стал он опять людей от души подставлять,
В преддверьи зачистки сдавать врагам списки,
Кого надо им вычищать.
Ничуть не растратив запал, он Ваньку-соседа сливал,
Мечтал поживиться, квартирой разжиться.
На Ваньку пошел - настучал.
Ведь сдать его – пара минут, пускай ополченца убьют.
А Ванька, сливаясь, прошепчет, кончаясь:
Иуда ты редкая, Брут…
А после, от грусти – тоски, Иуда крепил маяки,
У школы, дурдома, в подъезде у дома…
Рукой потирая виски,
Считая в сторонке монеты, себе обещал по-секрету,
Что пара заданий – врага указаний,
И можно в Анталию летом…
Но видимо, сбилась наводка, пришло неожиданно четко,
Порезало круто осколками Брута,
Уже не попляшет чечетку.
Валяясь в больнице на койке, уже не спесивый, не бойкий,
Потратив заначек упругие пачки,
Иуда скатился до горькой…
Иуда сидит на базаре, без ног, в вечном пьяном угаре.
А раз без причины повис на осине,
А может, враги наказали.
Хоть был Брут по жизни паскудой, но всем показал он откуда
Берутся невзгоды в судьбе у уродов -
Не надо рождаться Иудой…
160316