Какую ночь я не могу найти!

               

                Какую ночь я не могу найти
                жемчужную звезду,
                она была так хороша
                в оправе, черной, неба.
                Я не смогу убить оленя для этого.
                Я не смогу опрокинуть этот поселок,
                как карточный домик,
                и поискать ее в черной,
                набухшей от дождей и туманов, земле.
                День за днем лишь должен я
                вести разумную жизнь,
                не взирая на то, повезло кому-нибудь с тещей
                или все кончено.
                Я могу только крикнуть
                в золоченое рыбьей чешуей,
                чудовищно спокойное море:
                "Как ты хороша, милая!"
                и звук поднимется, как цунами, до небес
                и тогда берегитесь, маленькие кокосовые острова.
                Звук посшибает сталактиты времени
                в земных пещерах
                и поразит насмерть невезучего террориста.
                И в итальянских городах,
                и во вселенских трущобах,
                наступают сумерки и, ничего не поделаешь, вечер;
                язык огромен и богат, как мир,
                туман ползет белесый, точно пар,
                лишь сон подобен пелене, лишь сон.
                Так вот, наступает вечер, и на цветных фотках
                миниатюрные японские женщины,         
                словно нарядные куколки,
                на цветных фотках  и мир - это цветущая вишня.
                Огромен и богат язык - сияющий жернов,
                но приходится пострадать,
                когда за пазухой нет бриллиантов,
                а голова чешется от растений.
                Весной, они способны заползать в душу
                и прятаться там,
                и пускать корни в ледяной воде,
                в раскаленном песке, в пыли
                и в горшочках из глины.
                Растения, красные от крови,
                розовые от радости,
                бесцветные от тоски,
                взбодренный соком их,
                бросаю медную монетку
                в бассейн, где плитка голубая -
                я не вернусь сюда.
                Ведь я не игрушка.    
                Ведьянеигрушка.
                Ведь мне не нужна луна
                над садом злополучным:
                лик выщербленный,
                как циферблат часов,
                невинный.
                Я куплю белую тетрадь в клетку
                и белую лошадь,
                и это много лучше,
                и можно будет, наконец,
                спрятать лицо свое,
                как мальчишке, в твоих ладонях.
                Туман ползет белесый, точно пар.
                Какую ночь я не могу найти
                жемчужную звезду? И я не сплю,
                хотя лишь сон подобен пелене, лишь сон.

               
                август 1982