Нет, бывают все же совпадения,
Или это просто чудеса,
Я попал на фронт из пополнения,
Здесь передовая полоса.
И смотрю, стоит Михеев Ваня,
Что в низине за бугром живет.
С нашей он деревни, с Казывани,
И воюет с немцем третий год.
Я ему кричу: Дядь Ваня, родненький,
Жив, здоров, в рубахе что ль рожден?!
Он мне отвечает, что, мол, ротный мой,
Повоюем, парень, поживем.
Видно я какой-то заговоренный,
Не берет меня орудий шквал,
Иль заговоренный, как по-твоему,
Я тебя не сразу и признал.
Месяц уж воюем как положено,
Родный ротный - я его зову.
Правда по уставу и не гоже, но
Я ж на всю округу не ору.
В этот месяц ни одну атаку мы
Выдержали через кровь и пот,
Правда многочисленными мертвыми
Не один заполнился окоп.
В этот месяц мы вперед продвинулись,
Выгрызая землю по клочкам.
Выстояли, сдюжили и вырвались, -
Слава всем советским мужичкам.
Пяди чернозема, крохи малые
Выгрызали мы за метром метр,
И бежали немцы одичалые
В сторону своих фашистских недр.
Но однажды в городишке занятом,
Средь руинов дымчатого дня,
С моим ротным, раньше упомянутым,
Разговор случился у меня.
Он спросил вдруг тоном настороженным,
Но с усмешкой был тот странный тон,
Знаю я ль, что незаконнорожденным
На свет белый я произведен?
Ведаю, что мать моя колхозница,
От какого-то как будто молодца
Нагуляла меня, как там это водится,
А потом еще два слова про отца.
Я застыл, окаменело тело все,
Подкатился к горлу жуткий ком,
Врешь! - сказал ему я лишь вполголоса,
Пот смахнувши пыльным рукавом.
Гимнастерку он ладонью выправил,
Прислонясь к ободранной стене,
А потом еще шутливо выпалил:
Парень, на войне, как на войне.
И не понял я, зачем он высказал
Эти бредни мне, и кто ж его просил,
Только я в него с досады выстрелил,
И заговоренного убил.
И ничуть рука моя не дрогнула,
Осквернил он душу и семью.
Погубил я неродного ротного,
Лег он в землю даже не в бою.
С ним понятно все, меня ж к расстрелу
Пригвоздил военный трибунал, -
Обе похоронки полетели
В славную родную Казывань.
9 июля 2013 год.