Я влюблена, Москву я не люблю,
а влюблена в весь ход событий.
Шекспир упоминал "кровопролитье",
Шекспир, не я; я пастора люблю,
Того, что в наш соседний храм
заходит утром, чуть помедлив
возле калитки, не заметив
толпу из семенящих дам.
Картины утренней прелестней
я не припомню. Это жаль;
мне уезжать в такую даль,
вернусь ли скоро, - не известно.
Да что Собор! Собор – он рядом;
а не пора ли нам нагрянуть
в Дом музыки? Играет Спиваков,
Эвтерпы баловень, московский Бог.
Сбой в расписании, - мы можем
пройти по набережной, этой или той.
Еду забыли взять с собой?
То не беда, с едой – поможем.
Серьезно; ну зачем идти домой?
Ведь есть Нескучный сад и есть "Октябрь";
он – Красный, то есть красивый он и яркий;
еще он тихий, нежный, молодой.
А как приятно плыть вдоль берегов;
застыть, уставившись в окно. Поверьте,
мы много думаем о смерти,
а это рано, времени – вагон.
Загрузимся; вагон загрузим смехом
и поцелуями. Два поцелуя, –
мы два часа от смерти минусуем;
вернется время дробным эхом.
Про Пушкинский музей я промолчу,
шедевры вкуса мы не обсуждаем.
Там Рубенса давали; точно знаю,
где обморок сладчайший получу.
Иду домой, внутри меня сосуд:
сегодня что-то густовато.
Я донесу и не пролью ни капли;
страницы белые нас ждут.
Все возвратится; звон колоколов
вернет в сознанье осень в желтых красках.
Я запишу и зарисую маслом;
сосуд мой к заполнению готов.