Почти без чувств,
в безмолвии стояла,
Толпа глумилась
над её Христом,
Душа в огне
неистово кричала,
Но губы, в кровь,
молчали под крестом.
Ведь это Сын её
висел распятый,
Прощая всех
за боль свою и кровь.
Беснуясь, чернь
вопила от проклятий,
А Он в ответ
дарил свою Любовь.
Сквозь сердце ей
те гвозди вбили в руки.
Ей тело рассекали
сто мечей.
За что, Господь,
ты терпишь эти муки?
За что Ты любишь
этих палачей?
Но взгляд Христа
дарил любовь сыновью.
Она боготворила
лишь Его,
А Он весь мир объял
своей Любовью,
Жизнь в жертву
отдавая за него.
Последние
не омрачать минуты,
Чтоб к мукам
не прибавить боль свою,
Живая еле,
в полусне как будто,
У пропасти
стояла на краю.
Собрав любовь
и веру, и терпенье,
Живущих
и грядущих матерей,
Спасая Дух
бессмертного Творенья,
Святую скорбь
несла в душе своей.
Свой подвиг здесь
бессмертный завершая,
У Матери
любимой на глазах,
Терпел мученья,
этот мир спасая,
Не дрогнул сердцем Он,
поправший страх.
В великом горе мать,
но знает точно,
Что нет предела
у Его Любви,
Ведь даже смерть над ней
не правомочна.
"Или'! Или'!
Лама' савахфани'?" *
* — Боже мой! Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?