Москва старинная, да гулко-вешняя,
Москва лучистая, я в ней нездешняя,
Мосты чугунные, да пролетарские
Мои познания лишь дилетантские.
Стоит раскинувшись, да подбоченившись
Архитектурностью своей ощенившись,
С граненным разумом, душой открытою
В утробу сунула ей себя разбитую.
Обертку–пленку стянула б с плеч моих,
Сняла б с постов моих управных часовых,
Разжала б руки мне, спины бы выправку,
Влила бы стали мне, сменила б выплавку.
Ох, заблестела б я струной натянутой,
Была бы памятной – не упомянутой,
Москва, с ухмылкою, да из-под бровистых,
Как много сдались ей, таких напористых.
Бездарность зрелая в ушах завесою,
Как же воскреснуть мне, да стать воскресною?
А ветер холодом, и руки скрещены,
Как вынуть истины, что мне завещаны?