Ты все та же, родная сторонушка,
на сто верст – ковыли да бурьян.
Не зови к себе братца, Аленушка,
сгинул за морем братец Иван.
Пруд в осоке да ноженьки босые,
не найти ни начал, ни концов,
и сидишь ты, простоволосая,
как тебя написал Васнецов.
Не смотри в эти тихие заводи,
не ищи там потерянный рай,
а наймись-ка на службу и за води
экскурсантов – в страну-пастораль.
В ту страну, где в фаворе начетчик,
и презрительно, через губу,
светлый ангел с морозцем на щечках
бросил грозную тень на судьбу.
Что ж вы, суки, Аленку мурыжите
на фабричной обертке гуртом?
Эка невидаль – грузди да рыжики
да сусальные сосны притом!
Что за радость возиться с бумажками
и, среди матюгов да ворья,
за любовь, за грехи наши тяжкие
возвращаться на круги своя?
Время спутает Авеля с Каином,
и опять от зари до зари
с чердаков по фабричным окраинам
будут в небо взлетать сизари.
А за то, что блажили и вздорили,
били об пол бутылки и лбы,
и в конце современной истории
позабыли о сказках любых,
никому из нас нет оправдания
ни в отточенной логике лет,
ни в старинных часах мироздания,
в череде вековечных сует.