Действующие лица.
Евангелист Иоанн.
До потопный патриарх Енох, сын Каина.
Пророк Илия Фесвитянин.
Каин, Ван-Каинсон, сын Адама.
Агасфер, Ахасферус, Вечный жид.
Смерть.
Секретарь, новый русский.
Картина 1.
(Тихо звучит у кларнета соло медленная еврейская мелодия.
Перед занавесом с раскрытым ноутбуком сидит человек
что-то бормоча и жестикулируя. Это автор только что
завершивший свой труд. Довольный собой и результатом
своей работы, закрывает ноутбук кладёт его на стул,
подходит к краю сцены и доверительно по-дружески
обращается к зрителям, представляя, выходящих на
авансцену персонажей пьесы).
АВТОР:
Друзья мои, позвольте вам
Представить всех героев пьесы,
С времён Адама всем известных
По их поступкам и словам,
Но нами, в общем-то, забытых
В прошедшей сутолоке лет,
А прежде очень знаменитых
В веках оставивших свой след
Кто добрым, кто-то грешным делом, -
Они и мы похожи в целом.
С кого начать? Да не вопрос!
У Евы первенцем был Каин.
От райских кущей до окраин
На земледельцев был там спрос.
Сын Авель - был животноводом:
Бараны, овцы да быки,
Как саранча вредили всходам,
Сжирая корни и ростки -
Короче всё уничтожали
И, Каина в конец достали.
Тучнели Авеля стада,
А Каин видел лишь убытки
Да брата хитрые улыбки, -
Вот так пошла меж них вражда:
-<<Братан, гони стада в ложбину!
Мне дорог каждый колосок!>>
-<<Пошёл ты, брат! Гни дальше спину... >>
Ну, Каин, тюк его в висок...
Потом раскаянием мучим,
Зарыл братка в компостной куче.
Бог проклял Каина за грех.
Обрёк на вечное скитанье
До дней последних мирозданья
Когда судить нас будут всех.
Был Каин вечностью наказан
Творцом впервые! Но пример
Христу был вовремя подсказан
И стал вторым жид Агасфер,
Который, коль не врёт преданье,
Несёт такое ж наказанье.
Во век ему не ускользнуть
От кары божьего проклятья
Христос, гонимый на распятье
Споткнувшись стал, чтоб отдохнуть,
А этот пнул Его: << Иди же!
Тебе к Голгофе путь лежит!>>
-<<И ты пойдёшь, но мой путь ближе.>>
С тех пор презренный Вечный жид
Бредёт по миру без маршрута
И нет нигде ему приюта.
Вот это те, чей приговор
Жить вечно в виде наказанья,
Услышать полнятся желаньем,
Как щёлкнет сладостно затвор.
В том парадокс для всех нас тленных,
С мечтой заветной - вечно жить,
Молящих Бога, дней бесценных
Теченье дольше нам продлить,
Чтоб мы, чего-то там, успели,
Стремясь, всем сердцем, к высшей цели.
Но эти: Каин, Агасфер,
Давно прониклись осознаньем,
Что нет страшнее наказанья,
Их жизни, яркий в том пример,
Как тяжело сейчас живётся
Среди теперешних людей,
Где честность, - глупостью зовётся,
Где вор - банкир, судья - злодей.
Конечно так и прежде было
И жажда к жизни их остыла.
Но есть бессмертие, как дар.
Дар Божий - редкий и бесценный!
Енох, знакомьтесь, - муж почтенный,
Аж допотопный! Очень стар.
Представить жутко, - прадед Ноя!
Герой Самсон погиб при нём!
При нём бесславно пала Троя!
Господь Содом спалил огнём,
Рассадник блуда и разврата, -
Настигла грешников расплата.
Подслеповат, почти глухой,
С времён Христа, подагра мучит,
От современной снеди пучит,
Хоть вид, довольно неплохой.
Для столь солидных лет, - отменный!
Енох нам письменность создал
И медицину! - дар бесценный!
К тому ж открыл к Творцу портал.
Для нас вселенной бесконечность
Он описал! Награда, - вечность!
А вот и тот, кого все ждём,
К кому с надеждою взываем
Когда от зноя изнываем,
Чтоб нас порадовал дождём.
Несясь по небу в колеснице
С четвёркой огненных коней,
Где стрелы молний мечут спицы
Меж туч одна другой черней
И неба твердь под ней грохочет,
А дождь струями землю мочит.
Узнали? Да, - Илья Пророк!
Он на Руси особо чтимый,
И как никто у нас любимый,
Хотя порою больно строг.
Весною - грязь с земли смывает;
Под летний дождь - грибы растут
И колос тяжесть набирает;
Осенний дождь... Всё ясно тут:
Зонты, плащи, повсюду лужи...
И жёлтый лист, предвестник стужи.
Вот Иоанн. Евангелист,
Известный всем сначала эры,
Апостол Христианской Веры,
Душой божественен и чист.
Христа сподвижник беззаветный.
Его любимый ученик
И богослов авторитетный.
Любви божественной родник,
Христа деянья описавший,
За что бессмертным тоже ставший.
Персоны эти так давно
Свою известность заслужили,
Что мы успешно их забыли
И кто они - нам всё равно.
Мы вспомним их сегодня с вами:
Посмотрим, как они живут;
Какими заняты делами,
Что эпохальными зовут;
Как жизнь в бессмертье протекает
Любой из Вас сейчас узнает.
Есть у меня ещё герой:
На фоне Вечных... тривиален,
Хоть и проныра, хоть нахален,
Невероятно щедр порой
На кутежи и чаевые,
(Когда бывает сильно пьян.)
Ромашки любит полевые,
Под балалайку и баян
Одновременно, как напьётся,
То слёзы льёт, а то смеётся.
Сейчас судьбу свою коря,
Он ей на милость не сдаётся,
Что делать?! Вытерпеть придётся
У Вечных роль секретаря.
И так, героев я представил:
Кого подробней описал,
Кого-то менее прославил,
Кого-то глаже причесал...
Теперь вперёд! От пут причала
Туда, где повести начало.
ПЕРВЫЙ АКТ.
Картина первая.
Большое помещение со сводчатым каменным потолком,
такими же каменными стенами и полами. Стол накрыт на
шесть персон с горящими свечами в старинных семисвечниках.
На стенах, чадящие факелы. В комнате человек на вид лет
сорока, но уже с явно выраженной плешью и длинными
седыми оставшимися волосами. На шее у него плейер, в
ушах гарнитура. Он делает движения в ритме звучащей из
наушников <<хавы нагилы>>. Это евангелист Иоанн.
Второй мужчина помоложе, более высок. Одет в джинсовые
бриджи, в цветастую рубаху на выпуск, с косынкой в виде
галстука на шее, щелкая пальцами, согнулся над накрытым
столом. Это Агасфер.
Явление 1.
АГАСФЕР.
Проголодался. Чтобы съесть?
Хоть в самолёте и кормили,
Но что за снедь! Мы только пили.
А почему здесь стульев шесть?
Сосед попался забулдыга -
Такой один на миллион.
Из новых русских, прощелыга
Летел со мной в <<Бен Гурион >>.
А разговорчив! - спасу нет.
Глотнёт и тут же рупор включит,
Его от слов как будто пучит
И в ухо мне, как в туалет:
<< Пора пришла прильнуть к святому.
Вдохнуть истории глоток.
Впрок, так сказать, стелить солому,
Чтоб если что!.. Вот так браток>>.
Я прихватил его с собой,
Чтоб протокол вести собранья.
Хотел прильнуть? Сбылось желанье -
Пусть будет избранным судьбой.
Он просто клад для этой роли!
Не перепутает, как в старь:
Ему соломка впрок от боли, -
Нам, на халяву, секретарь.
ИОАНН.
Ты всё такой же Агасфер.
А этот <<писарь >> в тему въехал?
Прикинь! Вот будет с ним потеха!
АГАСФЕР.
Куда ему до наших сфер.
Но пусть запомнит всё. Усвоит.
Потом по миру разнесёт -
Нас, как никто, болтун устроит,
Хоть в этом пользу принесёт.
ИОАНН.
Не стану спорить, - здесь ты прав.
А чтобы было всё по чести
Ты контролируй. Сядь с ним вместе,
Но придержи свой резкий нрав.
АГАСФЕР.
Ты, Иоанн, скажи наверно,
Чему наш саммит посвящён?
Тревожно мне и как-то скверно,
А вот поддержкой я польщён!
Кто председатель в это раз?
ИОАНН.
Да как обычно, Енох будет.
Он с Илиёй вот-вот прибудет,-
Я в протоколе не горазд.
Он мне звонил по телефону -
Проходят в Хайфе фэйсконтроль.
Он же педант. Всё по закону,
К тому же вжился в эту роль.
А что же Каин? Будет он?
Я с ним не виделся лет двести.
Когда он жил в своём поместье
Презентовал мне фаэтон.
Добрейший малый этот Каин,
К тому ж прекрасный семьянин;
Любим от центра до окраин;
Афин почётный гражданин.
ИОАНН.
Он перебрался в Амстердам.
Земля - землёй, но в ней алмазы.
Они, дружище мой, не стразы
В колье на шейках светских дам.
В них, Каин, толк, поверь мне, знает!
И в <<бриллиантики>> влюблён,
Но шейки больше обожает -
Я слышал, в сексе он силён!
Явление 2.
(Входит пошатываясь секретарь-забулдыга с бутылкой
в руке, в костюме и свободно болтающемся галстуке.
Ему не более 30 лет.)
СЕКРЕТАРЬ.(Запинаясь.)
К вам господин Ван Каинсон,
Как будто так он доложился...
АГАСФЕР.
Проси! А ты опохмелился?
С альта скользнул на баритон.
Оставь бутылку, братец, рано, -
В ней нет <<истории глотка>>.
У Каинсона - зверь охрана,
Не любит пьяного братка.
СЕКРЕТАРЬ.
Да то хвалённый <<Боинг>> ваш, -
Вот и штормит меня малехо
И мне охрана не помеха
(Из-за спины на ремне сдвигает автомат)
Усёк?! При мне всегда,<<калаш>>.
Здесь тридцать штук! И есть запаска.
Один в стволе, чтоб побыстрей.
<<Зелёных>> кейс - моя отмазка,
А рубль, не жалует еврей.
Но ты не дрейфь! Я смирный поц
И жизнь люблю, как в этой песне,
Что в детстве пел на Красной Пресне
Эстонец, наш...
(напевает мотив песни <<Я люблю тебя жизнь>>)
Георгий Отс.
Слыхал?
АГАСФЕР.
Давай, зови <<паломник>>.
<<Калаш>> свой в задницу воткни.
Что не москаль - то уголовник -
Здесь все бес-смерт-ны-е! Смекни!
СЕКРЕТАРЬ.
Чего-чего? Ты это брось.
Авторитет?! Что за блатхата?
Так для блатхаты есть граната...
АГАСФЕР.
Заткнись, козёл! Варяжский гость.
(Секретарь, от пояса очередью, стреляет в Агасфера. Тот
деланно вздрагивает на протяжении всей очереди. Затем
распрямляется, небрежно руками разгоняет струйки дыма
с рубашки, медленно подходит к опешившему секретарю,
берёт автомат и улыбаясь, без видимых усилий сгибает его
в петлю. От страха секретарь забывает разницу между
своими штанами и унитазом.
Иоанн безучастно наблюдает за этой сценой.)
Фу! Что за вонь?! Дух преисподней!
Пойди прими скорее душ!
Потом узнаешь всё подробней:
Не по тебе здесь, братец, гуж.
(Секретарь медленно, пятится задом и скрывается за дверью.
Остаются Иоанн и Агасфер.)
ИОАНН.
Ну и тупица! Ну урод!
Чему б, казалось, удивляться,
Хоть грех над хворым потешаться,
Но ведь шизеет наш народ.
Глотни <<винца>>, (Агасфер кривится)
поешь с дороги,
Ты ладно скроен, крепко сшит,
И не протянешь точно ноги -
Ведь ты ж бессмертен, Вечный жид.
АГАСФЕР.
А мне, сквозь слёзы этот смех -
Мир ядом! вынужден питаться,
Пора наверное признаться,
Что Каина прямой здесь грех.
ИОАНН.
Какая цель в твоём юродстве?
АГАСФЕР.
Да в том, что Авеля пришиб!
А с ним - прогресс в животноводстве! -
Всё на простой пошло пошиб!
За грех он вынужден блуждать,
В скитаньях маясь от безделья,
Основы, вектор земледелья
Тогда не смог для нас создать.
Из сои - мясо, хлеб - из ваты
Теперь все в гамбургерах жрут:
И пухнут тори, демократы,
Что в гроб не всунешь, как помрут.
Явление 3.
(Не дождавшись приглашения входит Каин, вытирая платком
лицо и шею от пота. Он в традиционной одежде: симла, судар
Все улыбаясь приветствуют друг друга).
АГАСФЕР.
Коллега! Каин! Видеть рад
Тебя в земле обетованной.
Прошу (показывает пальцем вверх) в молитве
непрестанной
Тебе алмаз в пятьсот карат.
КАИН. (Смеётся)
К чему?! Глядишь, ещё пристрелят
Не отслужив <<за упокой,>>
Разрезав, камешек, поделят.
Мне геморрой зачем такой?
(Подходит к Иоанну и Агасферу. С очень серьёзным видом
и полушёпотом, озираясь вокруг.)
Так вот откуда благодать?!
С Ним, (Кивает головой вверх.)
на прямой,ты вижу связи
Нашли его в песке и грязи -
Пятьсот карат! Не взять, не дать.
Я произвёл огранку лично!
Он здесь, запрятанный в судар.
Его вручить вполне прилично
От нас, Израилю, как дар.
Чтоб так дробился в камне свет
Я сделал триста девять граней,
Что стоило больших стараний
И в этом кроется секрет:
Ведь тройка - свет, девятка - вера,
Любовь - пятёрка, воля - семь,
Их смысл - Божественная мера,
Способность властвовать над всем.
Я, сам не зная почему,
Не отдавая в том отчёта,
Две цифры вычленил из счёта,
Угодных видимо Ему
И движимый всевышней волей,
Я, скрытый выявил эффект:
В брильянта, лучезарном поле
Добреет самый злой субъект.
Взглянёте? Это высший класс!
(Не дожидаясь согласия, нагнувшись, снимает с головы судар
и тут же вся комната наполняется переливающимся всеми
цветами радуги, ярким светом.)
ИОАНН. (Восхищённо.)
Божественно его сиянье,
Но мне милей твоё желанье
Стране пожертвовать алмаз.
АГАСФЕР.(С пафосом.)
Ты - сгусток сверхпатриотизма!
Я счастлив! Я горжусь тобой!
Ты - воплощенье гуманизма!
Дадим теперь <<Алькайде>> бой!
Явление 4.
(Робко, бесшумно, в пиджаке и галстуке, но без брюк, в ещё
мокрых, после стирки, красных трусах, с надписью золотом
<<ум>>, босиком появляется секретарь).
СЕКРЕТАРЬ.
Прошу простить мой внешний вид,
С запаской брюк конфуз, осечка...
АГАСФЕР.
(Обведя взглядом всех, рукой показывает на секретаря.)
Вот, пресловутая утечка
Мозгов. Такой вот индивид.
СЕКРЕТАРЬ.(Виновато.)
Я, вас, по делу отвлекаю:
К вам двое старых мужиков.
Я где то видел их. Смекаю,
На вид им больше ста годков!
ИОАНН.(Небрежно.)
Двоим тем, десять тысяч лет.
Не помню точно, но наверно...
Туда, сюда пятьсот примерно...
А лучше глянь в свой интернет.
СЕКРЕТАРЬ.(В растерянности, сам с собой с испугом, трогая лоб рукой.)
Похоже крыша прохудилась.
Здесь не Израиль! Здесь дурдом!...
Конечно!(Хлопает себя по лбу.)
<<Белочка>> случилась!
Вкурил я всё же, но с трудом...
ИОАНН.(Смеясь.)
Дурдом, психушка - что за бред?
Иди гостей встречай, болезный,
Учтив будь с ними, друг любезный,
Потом зови всех на обед.
С дороги все проголодались...
(Секретарь выходит, но теперь повернувшись задом к зрителям.
На <<семейных>> красных трусах, золотом: <<честь и совесть>>.)
Вот чёрт! Склероз - забыл совсем!
В повестку дня включить анализ,
За прошлых триста лет, проблем.
Явление 5.
(Все те же. Появляется в дверях секретарь, пятясь задом и
раскланиваясь, перед вновь прибывшими гостями, которые
входят степенно в комнату. Оба гостя седовласы и бородаты.
Илия, скрестивший руки на груди, ниже ростом своего
спутника, но довольно высок и крепкого телосложения.
Енох, с длиннющей бородой и длинными волосами, тощ,
но держится необычайно гордо и прямо, рукой
опираясь на посох, огромная рукоять которого изображает
земной шар, охваченный снизу огнём).
ЕНОХ.
(Ни на кого не глядя облокачивает посох на стул.)
Шолом! Как вольно здесь вдохнуть!
Для тела благостна прохлада.
А там, в миру, как в пекле ада,
Прости Господь, в ночь не заснуть.
Ещё хамсин неугомонный
Несёт из Африки песок,
А возраст мой, вполне, преклонный...
(Кивает в сторону секретаря.)
Пусть этот раб подаст мне сок.
Не зрю я Ноя промеж вас.
Что за мужи к тебе собрались?
Гордыня в лицах! Аль зазнались?
Я-я-я! Метатрон! Я-я-я! Божий глас!
Ты, Илия, всыпь Иоанну!
Смотри, рабов, как распустил.
Вели всем пасть! Мне честь по сану!
Что, сатана всех окрутил?
ИЛИЯ. (Примирительно)
Ну что Ты? Енох? Посмотри,
Здесь долгожителей собранье,
А не рабов ( Плюёт через плечо.) тьфу-тьфу
восстание
Очки в песке?... Так Ты протри...
(Енох дует на очки - облако пыли.)
Вот Агасфер - земной скиталец...
(Енох тычет пальцем в сторону Каина.)
И Каин - сын, Адамов, здесь...
ИОАНН.
(Взобравшись на стул, найдя в волосах ухо Еноха шепчет)
Не тычь в него - откусит палец,
А то и руку может съесть.
(Енох, проворно прячет руку за спину.)
КАИН.
Теперь другие времена:
Рабов на волю отпустили;
Тебя, сынок, давно забыли;
(Наливает полный, до краёв, скифос красным вином и расплескивая,
протягивает Еноху.)
Дай деду сок. Хлебни вина.
Ишь! Как потомок разорался!
Постригся б!... Бороду б побрил!
К дантисту век не обращался?
И к офтальмологу б сходил!
(Енох, расправив бороду, найдя рот, большими, жадными глотками
выпивает вино и не глядя в сторону секретаря, протягивает ему
пустой скифос и уже не так свирепо.)
ЕНОХ.
Что ты за бесов помянул?
Кто сей дантист? Аф... аф....
ИОАНН.(Учтиво.)
тальмолог...
ЕНОХ.(Озираясь.)
Забрались черти к вам под полог
И чую, где-то, Вельзевул.
(Иоанн истово крестится.)
АГАСФЕР.(Примирительно.)
Ну что ты так разволновался?
Скакнёт давление - инсульт!
Знакомый мой, год провалялся -
Не мог держать ТВэшный пульт!
(Агасфер берёт под руку Еноха, его посох, подводит к стулу
и заботливо усаживает, деланно, стряхивая пыль с его одежды.
Секретарь ему помогает).
ЕНОХ.(Довольно.)
Тода, сынок.
(Агасфер непонимающе пожимает плечами
и вопросительно смотрит на присутствующих.)
КАИН.(Махнув рукой.)
Забыл язык?
Тода - спа-си-бо на иврите...
АГАСФЕР.(Кланяясь Каину.)
Тода!(И Еноху.) Здоровье берегите,
А то раз-два и Вам (Нараспев.) кир-дык.
ЕНОХ.
Ты что, язычник многобогий?
Как самарянский жрец мычит!
(Нараспев копируя Агасфера.)
<<Кир-дык>> что значит? Чёрт двурогий!
Кир-дык! А благостно звучит.
(Илия, до этого молчавший, решивший прекратить это ёрничество,
с силой ударяет по столу кулаком и чуть помедлив поднимает руку
прося тишины).
ИЛИЯ.(Кричит возмущённо.)
Пророку дайте же сказать!
(Обращаясь к Еноху с уважением.)
Не самарянское то слово;
В нём смысл простой: живи здорово,
Что нынче значит - не хворать.
КАИН.
(Илие, чтоб не слышал Енох. Енох улыбаясь качает
головой напевая тихим баском какой-то псалом,
где явно слышаться только: Господь един,... Яхве...).
Теперь не слушают пророков.
Твой перевод - как тот рефрен.
Устали пиплы от намёков -
На всё у вас есть свой катрен.
(Илия пытается возразить, но Каин не слушая его подходит
к Агасферу).
ИЛИЯ.(В нерешительности.)
Э-э-э... Ну-у...
КАИН.(Агасферу.)
Живёшь ты как, турист,
Поди как я? - пути-дороги.
Как мы по зад не стёрли ноги
Под дождь, метель и ветра свист.
Не надоело ли коллега
Топтать просёлочную грязь?
И есть ли финиш у забега?
Вот дал пинка нам адский князь!
АГАСФЕР.( Смеясь.)
Нога наверное болит,(Хлопает по плечу
Каина. Смеются вместе и подхихикивают Иоанн с Илиёй.)
(Хохочет.)
Хромает дьявол от усердья!
(Гогочет взахлёб.)
Проявим, братцы, милосердье,
(Теперь смеются все, кроме секретаря смотрящего на них
с опаской. Каин вытирает глаза платком).
Ведь Люцифер наш, - инвалид!
Чтоб нам вниманье обозначить,
Пошлём в подарочек...костыль
И соцработницу в придачу,
С котлов чтоб смыла грязь да пыль...
(Каин в изнеможении падает на стул, продолжая смеяться
и судорожно размахивая платком. Звучит <<Семь сорок>> крещендо,
всё ускоряясь, постепенно заглушая смех. Енох, встав со стула, подняв
свой посох над головой, размахивает им как дирижёрской палочкой
в темпе музыки. Секретарь осторожно, крадущимися шагами, бочком
пробирается к краю сцены, где валяется согнутый автомат, а также
ноутбук и кейс. Его вид свидетельствует о том, что он явно не в себе.
Он садится на пол лицом к зрительному залу, нежно кладёт на колени
автомат и поглаживает его, как гладят любимую собачонку. Занавес
опускается и он остаётся один перед зрителями)
Опускается занавес.
Картина вторая.
Явление 1.
(Перед закрытым занавесом на полу сидит взъерошенный
секретарь с длинным вафельным полотенцем на шее и
разговаривает с автоматом. Сначала несёт какую то чушь,
но постепенно его речь приобретает смысл).
СЕКРЕТАРЬ.
Мне повторял частенько кум...
А он философ как напьётся,
Что жизнь в сравненье познаётся
На ум бухой и трезвый ум.
Вот я сегодня был в Париже
<<Мадам Клико>>... Двойной Бурбон...
Теперь раздавлен и унижен,
Как на Москве Наполеон.
В Париже, наших, пруд пруди.
Бабло отцовское спускают.
Пардон, в борделях отвисают,
Монмартр от них ваще гудит.
Я б там нашёл себе подмогу, -
Пяток безбашенных братков
И енту... Как там?... - синагогу
Зачистил в миг от стариков.
Ваще тут тоже беспредел
Покруче нашего творится.
Был прав поэт, - покой лишь снится,
Когда по горло срочных дел.
Наметить план... Хотя б примерно,
А тут облом, - трещит башка.
(Нараспев.)
Моё, по ходу, дело сквер-но -
(Скороговоркой, изображая страх, озираясь по сторонам.)
Тот, старый хрыч, согнул дружка.
Прибьёт, как Авеля, киркой,
Господь помилуй(Крестится.),вдруг лопатой
Да и зароет за блатхатой
Своею Каинской рукой.
Ведь я ж, не он, - ваще не вечный!
И дням моим грядёт конец.(Гладит автомат.)
Вот.) ,(Показывает залу) он стальной,
мой друг сердечный,
А Каин, раз! И всё, трендец.
Нагрелся,... тёпленький... чуть-чуть.
Вражину етава дырявил.
Ты на кого ж меня оставил?
С тобой не страшен был мой путь.
Хотя бессмертным всё едино:
Что <<Булова>>, что автомат,
Клин вышибают только клином!
А ты не клин, стальной мой брат.
Какой то странный здесь сходняк?
Я до сих пор никак не въеду:
Ведут обычную беседу,
И вроде всё у них ништяк.
Но этот длинный, тот, что в гриме
Сдаётся мне авторитет!
Его, кажись, я видел в Риме
Без бороды, - точняк портрет.
Ой и-ди-от!... Он же артист!
Снимался в роли Дон Кихота?!
Так это ж Клуни! Нет Траволта?!
Звезда! Не вшивенький статист.
Де Вита с ним из Голливуда -
Они ж пришли, точняк, вдвоём.
(Хлопает себя по лбу.)
Сни-ма-ют фильм! Меня покуда
Взял Агасфер секретарём!
А как же согнутый <<калаш>>
С которым дырки в нём сверлили?-
На бутафорский подменили!
Я ж всё просёк! Хоть и алкаш.
Но как сыграл я гениально:
Пальба! Растерянность! Испуг!
А вонь?! Ваще, блин, натурально:
Враз налетела уйма мух.
Вы кастинг мне? - я вам джихад!
Хотя он, сука, был и сложен,
Но здесь другой и невозможен
Ведь Голливуд, прикинь, не МХАТ.
Вам всё, <<бессмертные>>, зачтётся,-
Ошиблись, <<старцы>>, я не лох!
За вашу вечность вам придётся
Мне заплатить крутой налог.
Картина 3.
Явление 1.
(Открывается занавес. Все собравшиеся сидят за столом.
Кто-то закусывает, кто-то наливает. Секретарь подходит
ближе к сидящим за столом и откровенно слушает о чём
идёт разговор, иногда задрав голову и выпятив нижнюю губу,
пятернёй чешет шею у кадыка).
КАИН.
Скажи мне всё же, Иоанн,
Ответ я так и не дождался:
Кому свободный стул остался?
Ты, прежде, не был интриган.
Что за секрет? Ну признавайся,
Кого ещё ты пригласил?
Я не отстану, друг! Сдавайся!
Покайся! Каин ведь просил.
ИОАНН.
Секретов нет. Стул про запас.
Из центра слили информашку,
Есть мненье сверху дать отмашку,
Чтоб мы включили в этот раз
Вопрос, что ждёт давно решенья,
Который всем поднадоел,
Хотят услышать наши мненья,
Внеся в реестр срочных дел.
КАИН.(Смеясь.)
И всё ж, скажи, кто к нам прибудет?
Тебе, за правду, мой поклон!
Чей потный зад, вальяжно будет
Сминать на стуле поролон?
Неужто явится крылатым,
В одеждах белых и с крестом?
А может чёрным и рогатым,
С облезлым, с кисточкой, хвостом?
ИОАНН.
Всё шутишь, Каин?! Всё остришь?!
Паясничай пока есть время,
Но только дьявольское племя
Давно ни чем не рассмешишь:
Им, без острот твоих, раз плюнуть
(И самый вшивый будет рад)
Не стул, а противень подсунуть
Под твой непотный, Каин, зад.
Ведь мы знакомы столько лет,
Поверь, мной движет осторожность,
И коль представилась возможность,
Прости, я дам тебе совет:
Кто б к нам не прибыл: сверху, снизу,
С крестом в руке, иль с кочергой -
Сыграй маразм, а лучше шизу, -
Мол, я, - не я... Ай эм другой...
КАИН.
(С сарказмом
и деланным пафосом.) Вот мудрости священный дух!
Я знал, что ты ума палата!
Адепт Платона и Сократа,
И Диоген тебе, как друг.
Но я ценю в тебе сердечность,
Любовь, заботу, доброту!
Не сан твой, - нет, а человечность,
Душевный свет и простоту.
А у меня в душе тоска.
Мне твой совет, вполне возможно,
В жизнь претворить не будет сложно
И закосить под дурака.
Ведь весь народ давно стремится
Жить вечно: гений и простак,
А тот, кто жизнью тяготится,
Для них всех, - форменный дурак.
А суть ведь в том, что этот мир
Имеет двойственности признак:
Вот ты, для всех лишь миф и призрак
А для меня, - живой кумир.
Но вывод прост и даже скучен,
Возьму в пример... хотя бы труд
Ленивых, он, как пытка мучит,
Но есть, (тех мало) - им живут.
Себя сложнее обмануть
В решенье этого вопроса.
Мне статус свой понять не просто, -
С какой позиции взглянуть?
АГАСФЕР(Каину.)
Я слушал ваши рассужденья.
Дозвольте, братцы, в диспут влезть?
Вся жизнь моя - пример глумленья,
Молвой поруганная честь.
С каких сторон не бросишь взгляд,
Виновен Вечный жид, и точка!
В мою защиту, хоть бы строчка?!
Тысячелетия!- лишь яд.
Во все века, вся пропаганда
Внушала: он толкнул Христа!
А всё придумала та банда
Синедриона неспроста.
Но вы то знаете расклад? -
Чтоб с Каиафой саддукеи,
Как прежде жили сундукея
И их добро хранил Пилат.
А мне, презренному еврею,
По миру вечно кочевать!
Я ж никогда не постарею,
На Смерть, мне, просто наплевать.
ИОАНН.(Вскрикивает.)
Ну хватит! Вот здесь в чём вопрос:
В связи с указом Гавриила,
Который тут же входит в силу,
Поскольку был такой запрос,
Введут у нас подразделенье
Чтоб впредь беречь земную твердь
От скважин... Ям для населенья...
Где главным боссом будет Смерть;
За демографией следить,
Числом чтоб выровнять народы,
А кое где и вовсе роды
К исходу века - запретить!
Наделена она правами
Единолично всё вершить.
Скажу известными словами:
Кому-то жить, кому-то гнить.
Ты, Агасфер, нам расскажи
Чуть-чуть о ней, мне интересно...
(Агасфер недовольно кривится, с жестом: мол сейчас не время.)
АГАСФЕР.
Мне мало что о ней известно...
ИОАНН.
Что, зря ночные кутежи?!
АГАСФЕР Мы у камина часто с ней
Всю ночь <<ЖАИНом>> разговлялись
И в вечной дружбе честно клялись
Под пляску огненных теней.
Она, рассказчик несравненный!
Да и истории под стать.
КАИН Я с ней знаком. Вид обалденный!
Шарм неземной...
АГАСФЕР.
Ей бы блистать...
КАИН.
Богиней в своре светских львиц
В хитоне шёлковом от Гуччи...
Но вот беда, я, невезучий,
Отвергнут ей из тысяч лиц.
АГАСФЕР.
Пренебрегла она и мною,
Хоть на коленях умолял
Невестой стать моей, женою,
Её в сонетах восхвалял!
Но холодна она, как лёд,
Непостижима, как могила,
КАИН.
А сколько душ она сгубила?
И скольких к Богу отошлёт
С их стороны без просьб особых...
ИОАНН.
А большинство-то, ведь силком!
Простолюдины и особы
С ней в мир иной ушли молчком!
А я, с ней, близко незнаком,
Но слышал, будто молчалива,
Всеядна, но порой брезглива
И с специфическим душком,
Присущим только ей, лишь Смерти!
А в ароматах, я знаток
(С умилением и ехидством.)
Есть запах ладана, что черти
Трясутся словно их бьёт ток.
ЕНОХ.
(Подобревший после съеденного и выпитого.)
Уважь, внучок, поведай деду...
(Зевает, широко открыв рот, не прикрывая рукой.)
Я байки очень-на люблю
Под <<антересную>> беседу,
Хвала Всевышнему, посплю.
АГАСФЕР.
(Кланяясь, не самому Еноху, а как бы в его сторону.)
Здоровый сон всего важней!
Необходим он и для смертных,
Чтоб воплотить в мечтах заветных,
Что наяву достичь сложней.
КАИН.(Со знанием дела.)
Да и во сне намного проще
Отбросить сытому коньки,
Ведь путь далёк до райской рощи...
СЕКРЕТАРЬ.
(На одном дыхании, как очередь из автомата выпаливает.)
Там рощи нет - одни пеньки.
(От неожиданности все вздрогнули, но Енох, склонив набок голову,
даже не пошевелился, продолжая мерно похрапывать.)
ИОАНН.
(Смущённо, растерянно, удивлённо-сконфуженно).
Как нет?! Как нет?! Что ты сказал?
Признаюсь - сам не видел, лично,
Но рай без рощи!? Неприлично,
Ну... Как без рельс ЖД вокзал.
СЕКРЕТАРЬ.
Вы успокойтесь. Я для рифмы,
Чтоб встрять, подкинул импровиз.
Вам лучше б въехать в алгоритмы:
Тот, без коньков что - вверх, иль вниз?
АГАСФЕР.
А ты, похоже юморист!
В тебе, я вижу, не ошибся:
Вот в новой роли пообвыкся,
Помылся в душе, трезв и чист.
СЕКРЕТАРЬ.
Оно, конечно, прежде дело...
Но вот башка трещит слегка...
Нет! Всё окей!... Вот только тело
В желудок просит два глотка?...
КАИН.
Ты, трезвым выглядишь умней
И похмеляться, братец, скверно,
Но я, не спорю, вам наверно
Там, сверху, с севера, видней.
(Показывая на пифос и подвигая канфар.)
Налей винца себе сухого...
Пригубь... смакуя, не спеша...
Как?! Вин от Скоруса немного -
В самих Афинах! не шиша.
ИОАНН.(Вздыхая)
Ведь я такое пил вино
Давным-давно на той вечере,
Где были с Ним друзья по вере,
Но был один меж нас <<оно>>.
(Дождавшись паузы в разговор вступает насупившийся
суровый, немногословный Илия пророк).
ИЛИЯ.
А я, с тех пор нектар шипучий
Не пил ни с кем до сей поры.
Не зрил с небес, как гад ползучий
К Христу крадётся из норы.
С тех самых пор противно мне
Вкушать вино и веселиться
Им, (кивает в сторону секретаря)
смертным, можно удавиться,
А нет - топить свой грех в вине.
Сожги я молнией Иуду
И пепел смой с земли дождём,
Тогда б народы жили всюду
Как в небесах, - а так - всё ждём.
СЕКРЕТАРЬ. (Осмелев после выпитого вина.)
Да вам-то что? Вы полубог!
Хотя до этих пор не верил,
Что есть Он, Тот, кто срок отмерил
Денькам моим, живя, как лох.
А ты, дедуля, успокойся,
Расслабься, время боль сотрёт
Всё вэл, пророк? Живи не бойся -
Из вас никто ведь не помрёт.
АГАСФЕР.
Вот спич! Брависсимо, сынок!
Слог внятный, образный, умелый!
ИОАНН.
Душою добр и сердцем смелый
Волчища прямо - не щенок.
В России много ли найдётся
Таких добрейших мужиков?
АГАСФЕР.
Я, жил у них. Им достаётся,
От злых и жадных вожаков.
Простой народ не в меру щедр,
Готов последним поделиться,
Коль с кем лиха беда случится,
А кормится богатством недр.
ИОАНН.
Да, да! Когда Творец мир строил
Там, где Россия,- склад там был
Хранилось всё, что приготовил
Господь для стройки, но забыл.
СЕКРЕТАРЬ.(Недоумённо вопросительно).
Да как же мог забыть Творец?!
ИОАНН.
С утра очистил рай от хлама,
Потом полдня лепил Адама,-
Уснул, замаявшись в конец.
А ты, любезный, веришь в Бога?
СЕКРЕТАРЬ.(Виновато.)
До дня сегодняшнего - нет.
У нас с семнадцатого года
Всегда был свой авторитет.
Признаюсь, честно говоря,
Гнетут меня в душе сомненья, -
Всё, блин, как будто в сновиденьях:
Подвалы (переходя на шёпот) Ирода... царя!
И вы, бессмертные... Ваще мрак...
А я, у вас, секретарём!
Жратва и пойло древних марок...
Во, кстати, может быть <<вотрём>>?
(В запале переходит на ,,ты,,)
Ну ты, вонзись, старик, в расклад,
Как я могу глазам не верить?
А ум своё: сто раз отмеряй -
Негоже резать наугад.
Ты, летописец, видел Бога!
Ты много знаешь - долго жил,
А я, с моим кентом, Серёгой
На <<Байконуре>> год служил.
При нас двенадцать <<полкошей>>
Слетали в космос и обратно,
И резюмировали внятно,
Что Бог, для нас, для алкашей
Давно не истина святая!
Ведь столько лет у нас в стране,
О светлом будущем мечтая,
Находят истину в вине.
ИЛИЯ.(Сочувственно.)
Сие пристрастие людей
Весьма калечит их здоровье,
А с ним тупеет поголовье,
Рожая чад, ещё тупей.
АГАСФЕР.
Пьют света Божьего не видя
И рано мрут - в расцвете лет,
Себя и жизнь возненавидев,
Пропив свой выигрышный билет.
ИОАНН.
Спаси, Господь, и сохрани!
СЕКРЕТАРЬ.
Вот мы, от темы отклонились?...
Не тут то было! - возвратились:
Так что там? Роща?... Или пни?
ИОАНН.(С волнением и нетерпением.)
Да! Да! Забыл! Склероз проклятый!
Ну, Агасфер, мы ждём рассказ,
Хоть эпизод невероятный,
Об этой даме, без прикрас.
Мне б надо было изучать
Особу эту поподробней:
Чтоб к ней подход найти удобней,
Ход мыслей тайных различать.
АГАСФЕР.
Стоп, Иоанн! Скажи на милость,
С чего бы, вдруг, к ней интерес?
Скажи, любезный, что случилось?
Неужто весточка с небес?
КАИН.(С прищуром и ехидной улыбкой)
А я, нутром уже давно
Почуял, что-то тут не ладно:
Вино от Скоруса - накладно
И яств на взвод припасено.
АГАСФЕР.(Серьёзно, настойчиво.)
Признайся нам - шестой <<стулец>>
Скучая зад ждёт той старухи?
ИОАНН.(Ехидненько)
Умён, находчив, но шельмец -
Со слов твоих, - зад молодухи!
АГАСФЕР.(Радушно разводит руки для объятья. Обнимаются.)
Ну вот и ладненько, май фрэнд!
За этот факт не грех и выпить...
СЕКРЕТАРЬ.
<< Май френд! Не грех!>> А мне как выжить?
Кто даст за жизнь мою хоть цэнт?!
Вы, хлопцы, сами с ней мутите,
А я, малеха погожу.
Флиртуйте, пейте с ней, хоть спите, -
Вам, вечным, по фигу, гляжу.
Туда, где рощи или пни
Я сей момент не собираюсь, -
Я здесь чуток ещё помаюсь.
Адьё! Милуйтесь с ней одни.
Я буду вам не в кайф усопший,
И я, милей себе живой,
От храпа Еноха оглохший,
Но при руках и с головой.
(Все смеются. Енох спит. Илия понимающе улыбается и с оттенком
сочувствия в голосе успокаивает секретаря).
ИЛИЯ.
Что, дух твой, чёрный страх объял?
Не бойся. Если смерть увидишь,
Всю погань, мерзость, грязь отринешь -
Жизнь станет правиднее ! Внял?
Разверзнешь очи по-иному
У стоп твоих на Божий свет,
Склонив чело, как дань земному,
И будешь жить ещё сто лет.
СЕКРЕТАРЬ.(С теплотой и уважением, с несвойственной ему
интонацией.)
Тебя и чтит, и любит Русь
За ум, добро и справедливость,
Мне чужды пафос и слезливость,
А веришь? В сердце вкралась грусть.
Тебе, спасибо, Гром Господень.
Всем гром, - а мне Господень глас!
Моей ведь жизни только полдень,
И ты живи и радуй нас.
ИОАНН.
Всё будет так, как он предрёк!
Он, слов на ветер не бросает,
Глаголет то, что твёрдо знает
И видит явственно - пророк!
Но есть для нас важнее темы,
Чем жизнь твоя. Вернёмся к ним:
Там(показывает взглядом вверх)
перекраивают схемы
А мы реформ здесь не хотим.
КАИН.
Не любишь ты, смотрю, реформ,
А мне, от скуки, всё ж утеха...
АГАСФЕР. (Смеётся.)
Мне, в общем, тоже не помеха, -
Хватило б денег на прокорм.
СЕКРЕТАРЬ.
И здесь Чубайс, и здесь реформы...
И есть, конечно, свой Гайдар...
Потом на хлеб урежут нормы...
По мне, - им, всем, хватило б нар.
Занавес.
Конец 1 акта.
ВТОРОЙ АКТ.
Картина 1. Явление 1.
(Та же комната. За исключением секретаря в ней те же
герои. Енох продолжает спать, даже не сменив позу.
Илия сидит задумавшись, глядя куда-то вдаль. Каин, очень
внимательно, рассматривает старинную менору.
Агасфер, в вальяжной позе, вытянув длинные ноги со
скифосом в руке, с иронией и несколько пренебрежительной
улыбкой, наблюдает за тем ,с каким аппетитом Иоанн,
причмокивая и с наслаждением ,обгладывает рёбрышко.)
АГАСФЕР.
Ягнёнок?
ИОАНН.
Чудо, как хорош!
Лучка и перчика в достатке.
АГАСФЕР.
Поди, часа как два, от матки,
Но зла судьба... Попал под нож.
ИОАНН.
(Поперхнувшись, с явным раздражением, кашляя.)
Как был ты злым, так злым и кончишь...
Ах, да! Смерть вечным не грозит.
Но ты всегда ужалить хочешь,
Да побольнее, (и смягчив тон) Вечный жид.
КАИН.
Зачем так резко, Иоанн?
Давись на день сто раз, - так что же?
Тебе не страшно - вечный тоже...
Ешь, ешь - ягнёнок не баран.
ИОАНН.
(Вкрадчиво, примирительно.)
Прости! Стал часто горячиться,
Но ты же портишь аппетит.
Мне нужно срочно отлучиться -
Замучил (виновато улыбаясь)
грешного цистит.
КАИН.
И я, покину сей <<приют>>.
Покушал плотно, выпил много,
А я, блюду свой принцип строго -
Гуляю после сытных блюд.
Пойдёмте, выйдем на природу,
Меня достал уже подвал,
Ведь мы наземные по роду
Для недр, кротов Бог создавал.
(Агасфер жестом показывает, что идти не хочет, а Илия,
не торопясь поднимается со своего места, также неспешно
продвигается к выходу в след за Иоанном и Каином, растирая
рукой поясницу. Остаются спящий Енох и Агасфер. Он встаёт
со стула и в задумчивости медленно, а затем в рванном ритме
ходит по сцене, произнося свой монолог).
АГАСФЕР.
Похоже дьявольский кульбит
Фортуна мне готовит! Точно.
Теперь, для неких позвоночных,
Скорее эндшпиль, чем гамбит.
Хотя в гамбите могут сдуру
Пожертвовать не просчитав,
Не пешкой вшивой, а фигурой,
Потом и партию всю сдав.
И я не вижу, в чём мой шанс?
Врагом Христа - запатентован,
От роли пешки - не страхован,
Не впасть бы в мрачный декаданс,
Пустив на откуп разрешенье
Проблем от происков врагов?
Ведь жизнь - река, её теченье
Меняет контур берегов.
Тиха была моя река:
Мутна, не очень полноводна,
От дамб, запруд, плотин свободна
Струила воды сквозь века.
Но в ней не много было прока -
Горька и солона на вкус
Что пить нельзя, и лишь осока
Тянулась к ней, да разный гнус.
Всё правда. Пользы - медный грош!
Нет проку людям, зверю, птицам,
Садам - отрава, яд теплицам
И дух от речки нехорош.
Ей тоже течь совсем не сладко
Сквозь гниль болот, трясину, грязь,
Куда б не глянул, всюду гадко,
Куда не ткнись - повсюду мразь.
Ведь был же чист её исток:
Холодный, свежий и прозрачный!
Он впал в ручей... Но неудачный,
Отходов взяв людских поток
В свои целительные воды,
В одно мгновенье помутнел,
Изгоем став в глазах природы,
Загнил и вовсе почернел.
Зачем искать кто виноват?
Зачем лечить больную реку?
Скорей всего, её, калеку
В бетон зальют и спустят в ад.
Вот так решенье волевое,
Что принял босс из высших сфер,
Тебя лишило, вдруг, покоя
И ты струхнул, брат Агасфер.
Явление 2.
(Агасфер садится к столу, наливает себе вина и в этот момент
появляется Каин, громким стуком закрывая дверь будет Еноха,
который с видом полной растерянности обращается
к Каину, не узнавая его и не замечая сидящего Агасфера).
ЕНОХ.
Где это я? Кто ты таков?
На вид пригож собой и славен,
Широк в плечах, фигурой справен,
В симле от зноя и песков.
Из мест каких твой путь, сыночек?
КАИН.
Я - местный, прожил долгий век
И дольше всех топчу песочек,
Поскольку третий человек.
Что ты мой внук, а я твой дед,
Запомни, сделай одолженье!
А то закончится терпенье
А вместе с ним и твой обед.
(Подходя к Агасферу.)
Совсем внучок от рук отбился!
Больной! Склероз в расцвете лет!...
(Агасферу)
Ты зря пройтись не согласился:
Как сад окрасил лунный свет!
А как чудесен был закат:
Топазом розовым взрываясь
С огнём рубиновым сплавляясь
Лучился тысячью карат.
И пусть восток лазурью брызжет
Противясь ночи до поры,
Но тень уже надгробья лижет
В подножье Масличной горы.
В Геене Огненной туман
Кедрон окутал поволокой
И песнь еврейки волоокой
С тоской лилась про талисман,
Что ей на память дал любимый,
Когда на битву уезжал
И дар его, как клад хранимый,
В её руке блестел кинжал.
Признаюсь, редко наблюдал
Я прежде зори и закаты, -
Сапфиры видел да агаты
И прежде грустью не страдал.
А тут, вдруг, с трепетным восторгом
Тоска мою стеснила грудь,
И я подумал: пусть, что Богом
Начертано - свершится пусть.
ЕНОХ.(Искренно и серьёзно.)
Как ярко ты поведал, дед.
Да, мир, - великих рук творенье!
А все досужие сомненья,
Есть тяжкий грех, аль хворый бред.
Не видел Землю ты оттуда,
Откуда, мир наш, видит Он!
Вот мне... ещё Илье покуда,
Господь дал зрить вселенных сонм.
Представь без края эту даль...
Умножь её на бесконечность...
Там миг один, - а здесь он вечность...
Там воском тает даже сталь
От жара тысяч солнц горящих.
Не может ум, бессилен взгляд
Объять просторов близлежащих,
Не то, что россыпи плеяд...
Явление 3.
(Воспоминания Еноха прерывают звуки голосов и скрип открывающейся
двери. Первой в комнату входит женщина неопределённого возраста,
неброско, но со вкусом одетая, с миниатюрной сумочкой, свисающей
с плеча. Её внешность не остановила бы встречного мужчину, но вполне
миловидна и скрываемо горда. В след за ней входит, не наигранно
улыбающийся, с заметным чувством собственной значимости, Иоанн.
С некоторой опаской, но с ярко выраженным интересом, явно читаемым
на лице, позе и в движениях, несколько позже и чуть поодаль появляется
секретарь. Агасфер приветствует её поклоном, ниже чем хотелось бы,
но вполне достойно. Каин, с видом человека, решившим все стоящие
перед ним вопросы, вежливо, коротко кивает. Дама, отвечая еле
заметными наклонами головы в стороны приветствующих, с неподдаю
щейся описанию грацией, вобравшей в себя и возраст, и опыт, и ум, и
индивидуальность, и простоту, направляется с чуть вытянутыми
вперёд и согнутыми в локтях руками, в сторону Еноха, который с
меньшим восторгом, чем от монолога Каина, делает шаркающий шаг
ей навстречу, левой рукой держась за поясницу, склонив голову, но не для
поклона, а чтобы с высоты своего роста, лучше рассмотреть вошедшую).
СМЕРТЬ.(Обращается к Еноху.)
Душевно рада передать
Вам, буква к букве, слово в слово,
Он! будет рад вас видеть снова.
В любой момент готов подать
Свой транспорт, в час для Вас удобный,
Чтоб путь к Нему пролёг в местах,
Где Он, от в всяких догм свободный,
Мир создал, тот, что был в мечтах.
ЕНОХ.(С восторгом.)
За что, Ты, добр ко мне, Господь?!
Поверить трудно сну такому!
КАИН.(С иронией.)
Он спит везде, не впал бы в кому -
Подводит немощная плоть.
ЕНОХ.(Смерти.)
Тебе, поклон, на добром слове!
Почла вниманьем старика...
ИОАНН. (Нерешительно.)
Вот стол накрыт... Всё наготове
Чай пьёте? Может кофейка?
СМЕРТЬ.
С дороги, лучше бы испить
<<Аргосского>> с морской водою.
Вода горчит и с солонцою,
Здесь важно грамм не перелить!
От жажды, лучше нет напитка,
Сократ знал толк! Пить - неумел,
И с ним общаться было пыткой -
Как все, глотнув винца, - тупел.
Явление 4.
(Как всегда нахмурившийся неторопливой, твёрдой поступью,
внимательно глядя на всех из-под кустистых бровей входит Илия,
направляясь к Смерти, голосом не выражающим никакого волнения,
здоровается с ней.)
ИЛИЯ.
Совру сказав, что рад тебе,
Но коли свиделись - то здравствуй!
Живи, твори свой суд и властвуй
Согласно Богу и судьбе.
СМЕРТЬ.
И ты живи и здравствуй дальше!
Как прежде крепок, полон сил.
Твои пророчества, без фальши,
Он чтит! Обнять тебя просил.
Прислал подковы для коней,
Ещё какие-то там спицы
Для громобойной колесницы...
И банку лака для сеней.
Мне, лестно это порученье...
ИЛИЯ.
Господь велел - знать обнимай,
Тебе зачёт, а мне - почтенье,
Но больно крепко не сжимай.
СМЕРТЬ.
Он очень чтит тебя пророк!
Мне так сказал: << Он - трудоголик!>>
ИОАНН.
Остынет всё, прошу за столик, -
Всё нужно делать, в нужный срок.
(Наконец все размещаются вокруг стола. Вдруг Смерть замечает,
что секретарю не хватает места за столом, нет стула и столового
прибора. Она укоризненно смотрит на Иоанна. Обращается к секретарю).
СМЕРТЬ.
Я вижу ты у них в рабах?
Нет, нет... Дай вспомню... Ты в прислугах!
Прошу покорно, будь уж другом,
Ты их прости, да сбрось свой страх.
(Обращается ко всем тоном, исключающим все возражения.)
Хоть молод он - стоять устанет.
Сядь здесь.(Секретарь быстро приносит
стул и садится.) Скажи заздравный тост.
И пусть последний, первым станет,
Так, Иоанн, учил Христос?
ИОАНН.(Искренно смущённый, виноватым тоном.)
Да-да, конфуз! Прости... Как звать?
СМЕРТЬ.(Удивлённо.)
Как?! Константин, по-русски Костя.
Вы, что не знали имя гостя?!
Позор! Ведь стыдно не узнать!
Гостей у нас так не встречают...
СЕКРЕТАРЬ.
Тебе... Пардон, (вот блин!) а Вам...
Откуда знать, что величают
Меня, - не Фёдор, не Иван?
СМЕРТЬ. А мне известно в честь кого,
Ты назван матушкой в больнице,-
Твой пращур был творцом столицы -
Константинополя...
СЕКРЕТАРЬ.(Неожиданно выпрямившись, гордо.)
Ого!
(И уже почти на равных.)
Дозволите мне встремить вопросик?
Тебя, (блин!) Вас, - всё Смерть, да Смерть
Ты... Вы милы, фигурка, носик...
Моя же << вумэн>> словно жердь...
СМЕРТЬ.
(Смеётся от души. Другие тоже, но менее заразительно.)
Как ты сказал: << Вопрос встремлю?>>
Так я <<встремлю>> тебе ответик?
Моих имён на белом свете
Не счесть, и все я их люблю.
Славяне смерть зовут - Морана,
Германцы, шведы кличут - Хель.
Морана, только для Иванов,
Для Хели, - Ингемары цель.
Но где ж обещанный мне тост?
СЕКРЕТАРЬ.
Так тост, не тост, коль нету водки,
А ваш компот хоть до <<икотки>>,
Хоть влей в нутро по самый нос,
К тому ж разбавленный водою -
Лягушкам может в кайф как раз,
А я, мужик и больше стою,
Чем орошать им унитаз.
АГАСФЕР.(Посмеиваясь.)
Пошляк и хам ты записной.
СМЕРТЬ.(Смеясь.)
Нет, нет! Он шутит очень мило.
Его б с <<Аргосского>> стошнило,
А водка?... В сумочке со мной.
(Открывает сумочку и движением фокусника ловко извлекает
плоскую <<чекушку>>.)
Возьми, пожалуйста...
СЕКРЕТАРЬ.(С удивлением, восторгом, по слогам.)
Не-ве-рю.
Во сне вся э-та кру-го-верть:
В кра-ю про-ро-ков и ев-ре-ев
Во-дя-ру, мне, под-но-сит смерть.
(Поднимается со стула, наливает стоя водку и смотря на Смерть,
произносит тост.)
Я выпить, вас, прошу в честь дам,
Во славу наших милых женщин!
Адам - не зря был искалечен -
Без них жилось тоскливо б нам:
Без их упрёков и капризов;
Мигрени вечной перед сном;
<<Ужасных>> тайн, <<больших>> сюрпризов;
Без серенад под их окном.
За верность в горечи разлук
И их коварные измены;
За истерические сцены
И нежность их волшебных рук;
За тех, которых зря обидел,
И тех, что в жизни обманул;
Всех тех, которых ненавидел
За то, что в их очах тонул.
Давайте выпьем, мужики,
За тех, кого мы обижали,
А те, любя, нам всё прощали
И были, как никто, близки
В печали, в радости и в горе
Кусок последний нам отдав,
Когда мы с ними были в ссоре
От жизни проклятой устав.
Я пью за правду их и ложь,
Что им казалась во спасенье;
За ярость до самозабвенья
В желанье в грудь всадить мне нож.
Я выпить, вас, прошу со мною
За них, кто делит груз креста;
Готовых мир закрыть собою;
Пью в память матери Христа.
За тонкий луч надежды пью,
Что греет пламени сильнее:
За отчий дом, что всех роднее,
Я пью за Родину свою.
Чтоб лучше ей жилось, России;
Чтоб бить врагов хватало сил.
Мне жаль, что свет звезды Мессии
С небес Российских не струил.
(Не дожидаясь ни кого, залпом выпив водку, крякнув, вытирает рот
широким жестом тыльной стороной руки от локтя до кисти.
Наклоняется к Смерти, сжав её голову в ладонях, занюхивает.
Потом, спохватившись замирает и как кролик на удава смотрит
прямо в её глаза. Потом распрямляясь восторженно поднимает
вверх руки.)
Какой волшебный аромат!
СМЕРТЬ.(Шутливо кокетливо.)
Амбре, не Бог весть, от Диора
Вот тост! - забуду я не скоро,
Разит точней чем автомат.
Понять нам сложно души русских ...
КАИН.
Какая сложность в душах их?
Ни в чём отличья от французских,
Немецких, финских и других.
ИЛИЯ.
Они, мне, любы и в чести!
Я, Каин, разницы не видел.
Да, будет бит кто их обидел -
Научат праведно вести.
Разбили шведов под Полтавой,
Монголов орды стёрли в прах,
В боях, увенчанные славой,
Их рати взяли и Рейхстаг.
Смотри, Енох,
(Показывает на секретаря.)
один русак
Среди евреев затесался
И ведь смышлёным оказался -
Ни дать ни взять донской казак.
Являет к старшим уваженье,
Зело печётся о стране,
Не зол, простив нам униженья,
Но хвост накрутит сатане.
СМЕРТЬ.
Коль баба я, - то не смолчу!
И пусть, как Костя, не сумею,
Тягаться в тостах с ним не смею,
Но всё же, я, сказать хочу:
Известно вам, что все народы,
А Каин, знает лучше всех,
Адама с Евою породы,
Из рая изгнанных за грех.
От них: монгольский скотовод,
Француз - любовник бесшабашный,
Испанец - гордый и бесстрашный,
Варяг - властитель бурных вод -
В глазах Творца, (и, в прочем, Смерти)
Они, как грешники, равны -
Отцом любимы, как все дети,
Вне наций, цвета и страны.
Но люди, это позабыв,
Разрезав мир на лоскуточки,
В слепой вражде дошли до точки,
Где в бездну адову обрыв
Огнём чистилища пылает,
Как будто дьявольская пасть,
Но мир безумный к ней шагает,
Чтоб в Лету кануть и пропасть.
Толпе, слепой, не ведом страх,
Богатства алчущей и власти,
(Как никогда, две эти страсти
Приобрели сейчас размах).
Но то в толпе все духарятся,
А лично, - в миг слетает спесь.
Творец меня послал заняться
Проблемой этой прямо здесь.
В своей работе до сих пор
Промашек, я, не допускала:
Кто Смерть - напомню для сначала,
Устроив выборочный мор
Среди коварных кукловодов,
Адептов дьявольских идей,
Сосущих кровь земных народов
В угоду низменных страстей.
И сколько б козней и преград
Не строил дьявол в их защиту,
Согласно новому лимиту,
Я скопом их отправлю в ад.
За что и тост свой поднимаю,
Чтоб вместе выпить за успех.
А вам, всем, здравия желаю
И меньше жизненных прорех!
(Все аплодируют и выпивают. Секретарь пригубив тут же ставит
на стол свой канфар. Смерть это замечает и с недоумением и укором
обращается к нему).
СМЕРТЬ.
За мой успех не стал ты пить?!
(Секретарь отрицательно качает головой.)
Тогда озвучь свою причину!
СЕКРЕТАРЬ.(Решительно.)
Меня, не пьющего мужчину
Включи в свой штат?! Хочу служить.
Уж я смогу метлой поганой
С Земли смести всю грязь долой,
А в День Победы долгожданной -
Напьётся Русич удалой!
СМЕРТЬ.(Удивление, растерянность и восторг одновременно.)
В своём ли, Русич, ты уме?!
Не уж-то дурно с перепоя?...
СЕКРЕТАРЬ. (Грозно.)
Тебе, мужик сказал! Не спорить!
Я в рыло дам любой чуме,
Сверну любому чёрту шею.
Бери, хоть мёртвым, хоть живым,
А опыт есть, не оробею,
Хоть добровольцем рядовым.
(Ещё в момент реплики Константина все начинают улыбаться, потом
похихикивать и наконец, откровенно смеяться. Агасфер промокает
глаза платком. Енох смеётся выгнув спину назад, ладони уперев в
поясницу, запрокинув голову так, что его борода торчит почти
параллельно полу. Иоанн смеётся как бы кланяясь, поддерживая свой
животик руками. Каин, улыбаясь, в позе роденовского <<мысли теля>>
сидящего за столом, смотрит на секретаря с неподдельным интересом.
Илия с чуть заметной улыбкой одобрения. Смерть с выражением
материнской озабоченности, мол << Как ты ещё молод и глуп сыночек>>,
в задумчивости отвечает на его просьбу с теплотой и пониманием.)
СМЕРТЬ.
А что!? Чего б не взять тебя?!
Ты не поддашься, вижу, страху,
Склоняя голову на плаху
Так правду искренне любя...
(И решительно.)
Взять? Что ж, возьму, но часом позже,
Но знай: мой час, - здесь век один.
Ильи пророчество не гоже
Нам рушить! Здрав будь, Константин!
(Реакция всех неоднозначна. На фразе: <<Здрав будь, Константин!>>
она отталкивает его от себя в сторону авансцены. За секретарём
закрывается занавес. На авансцене появляется автор).
Картина 2. Явление 1.
КОНСТАНТИН. (Автору.)
Ты, что-то здесь перемудрил!
В какие, на хрен, добровольцы?
Ещё бы принял в комсомольцы!
А лучше б, в партию втулил,
Чтоб у народа в авангарде
Нёс гордо знамя Ильича
И от идей его в азарте
Ковал орало из меча
Булыжником в душе с марксизмом,
В рядах борцов с капитализмом!
АВТОР.
Юродствуй, смейся, дорогой!
Я б в этом слёзно повинился, -
Прости! Подобный грех случился,
Верь, в первый раз с твоим слугой.
КОНСТАНТИН.
С каким слугой? Ты бредишь что ли?
Я молодой! Ещё не жил!
На смерть меня по доброй воле?!
АВТОР.
Ведь смерть, на век, я отложил.
Я сделал пьяницу - непьющим,
Пример давая всем живущим.
КОНСТАНТИН.
Прощаю. Сам просёк косяк?
Нет, вряд ли. Умные мыслишки
Вы, друг у друга, цап из книжки -
Чуть-чуть подправил... и <<ништяк>>.
АВТОР.
Отвечу. Я со всем стараньем,
Хоть дождь, хоть снег, мороз, пурга,
Корпел над жизнеописаньем
Твоим! Так чей же я слуга?
Коль что не так - лист в урну. Сразу!
Где ты хамишь - подкрашу фразу.
КОНСТАНТИН.(Напевает.)
Всё! Въехал. Я, дружу с башкой,
Но Костя, кажется, влюбился...
Что смотришь? Ты ж подсуетился
И растревожил мой покой.
АВТОР.
(Мечтательно, с лёгкой грустью.)
Когда влюбляются, находят
В привычных звуках старых слов
Нюансы те, что души сводят
К гармонии двух голосов,
К возвышенной волшебной рифме
Где бьётся пульс в едином ритме.
А ты шаланды в порт ведёшь, -
Но где же здесь души томленье?!
<<Я помню чудное мгновенье>>...
Нет! Не хрена ты не поймёшь.
Теперь скажу тебе серьёзно:
Не стоит выглядеть <<крутым>>,
Жаргон уйми, пока не поздно -
В два счёта сделаю немым,
Как тот, Тургеневский Герасим,
Что добр душой, да вид ужасен.
КОНСТАНТИН.
Учту. Спасибо за совет.
Тебе виднее - ты ведь автор.
Не прогрессивный, не новатор,
А рифмоплёт и буквоед
Из тех, что слов не любит новых,
Где времени приметы есть,
Но больше, сленг <<тупоголовых>>
Не бросит тень на Вашу честь
Творца, поэта, друга Музы,
Сплотив сильнее ваши узы.
АВТОР.
Пусть это тоже перебор,
Но всё ж приличней и достойней
И мне за русича спокойней -
Не вспыхнет может быть сыр-бор.
КОНСТАНТИН.
А вот по мне - всё как-то тихо.
Немного дай мне пошуметь?
Заделал я б развязку лихо -
Эффект дала бы чья то смерть!
АВТОР.
(Указывая жестом в направлении занавеса.)
Иди, тебя спросить забыли!
Там ваш подвал на сад сменили.
Картина 2. Явление 2.
(Секретарь убегает за занавес, где за время их диалога подземелье
превратилось в освещённый полной, яркой луной дворцовый сад
с каменными руинами. Издалека доносится протяжная, грустная
мелодия свирели. В полуразрушенной стене, сквозь приоткрытую
дверь, из которой поочерёдно появляются персонажи, сочится едва
заметный свет, в пятне которого, останавливается, появившаяся
последней Смерть. Все расположились по обе стороны от неё. Кто-то
садится на камни развалин, кто-то стоит, наслаждаясь лунным
пейзажем и прохладой ночи. Каин стоит невдалеке от Смерти. Енох,
опершись на рукоять своего огромного посоха двумя руками и сверху
положив на них голову, смотрит куда-то в ночную даль. Секретарь,
скрестив руки на груди, плечом опирается на стену с противоположной
от Смерти стороны. Дверь, это как бы граница между миром мёртвых
и миром живых).
КАИН.
(Обращается к Смерти, глядя в бескрайний простор небес.)
В канун приезда твоего
Не мало мнений здесь звучало,
Что там, где есть всему начало -
То должен быть конец всего.
Енох,поведал нам, почтенный,
Когда по Млечному пути
Летел средь тысяч звёзд вселенной,
Пытаясь край её найти,
Но вслед галактики одной -
Второй просторы открывались,
За ней неспешно проявлялись
Другие стройной чередой.
Не видел он конца пространствам,
Границ не мог найти мирам,
Слепящих пламенным убранством
И был безбрежен Божий храм.
Ты знаешь мир. Открой слепцу
Глаза, чтоб видел дальше носа.
Ответь всего на два вопроса,
Всем нам, а пуще мне глупцу.
Достигнуть он не смог границы,
Ограды, врат ведущих в рай,
Летая в Божьей колеснице:
Так есть ли тот волшебный край?!
СМЕРТЬ.
Я, вам, сказать всё не могу.
Вопрос коснулся сфер секретных,
Покрытых тайною для смертных,
Я! Смерть! те тайны, стерегу.
А вам, отмеченным Всевышним,
Скажу: эдем - есть!... Есть и ад.
И Суд есть, праведный и Высший -
Ему нет к истине преград.
Но Каин! Глупо ведь скрывать
От Смерти тайный смысл вопросов?
Ты впрямь не видишь дальше носа -
Зачем тогда их задавать?
Тебе <<слепцу>>, и Агасферу,
Коль вы забыли, так скажу:
Лишь Бог, и в ту, и в эту эру
Вершит всё! Я ж, Ему, служу.
Признаюсь, - дел невпроворот!
Ведь миллионы подчинённых...
(С этого момента Каин, Агасфер, Иоанн, Енох и Илия, подойдя
друг к другу, жестикулируя обсуждают какой-то вопрос и придя
к согласию слушают разговор Смерти и секретаря.)
СЕКРЕТАРЬ.
Возник вопрос у несмышлёных -
У твёрдолиственных пород,
У дуба, в частности, тупого:
Кто те, сотрудники твои?
Зачем тебе их столько много?
Имён, хоть пару, назови?
СМЕРТЬ.
У них ведь тысячи имён!
Знать слуг моих, нет проку Костя -
Не кликнешь их на рюмкув гости, -
Их столько, сколько и племён.
Для вас - давно, по мне - недавно,
Одноязычным был народ,
Избравший делом самым главным,
Воткнуться башней в небосвод...
СЕКРЕТАРЬ.
(Бесцеремонно перебивает махнув рукой.)
А, знаю... Это я слыхал:
На стройке, той, все оборзели,
Точней погрязли в беспределе...
СМЕРТЬ.
Однако, Русич, ты нахал!
За башню троечка! Убога
В сравненье с тостом эта речь, -
Там языков Господь дал много,
Но твой, Он, может и отсечь.
СЕКРЕТАРЬ.
Прости покорно! Нахамил...
Привычек грязь - водой не смоешь...
СМЕРТЬ.
Из слов понятно, что ты стоишь,
А ты, сейчас, продешевил.
СЕКРЕТАРЬ.
Поверь, мне совестно и горько,
Но ты ответишь на вопрос:
Зачем тебе подручных столько?
А может быть на них есть спрос?
СМЕРТЬ.(Обведя всех холодным, отрешённым взглядом, как бы
в раздумье, медленно, негромко, но твёрдо, начинает монолог,
постепенно увеличивая темп, динамику и эмоциональную
окраску, подводя к чеканному слогу последней фразы.)
Курьёзным будет мой ответ.
По меньшей мере - необычным.
Один - найдёт его циничным;
Другой - отыщет в нём навет;
Жесток и мрачен - скажет третий.
И пусть. Мне ль, Смерти, угождать
Всем, строя речь из междометий:
Ох, болен он! Ах, ей рожать!
Свой взгляд похвально всем иметь.
(Показывает рукой на дерево.)
К примеру: вот дрожит листочек.
Нам, ветер - друг в прохладе ночи...
Но для листка он враг! Он смерть.
Погибнет тьма в лучах рассвета,
А тьма ночная - день убьёт.
И ваше солнце, и планета,
И в мире вашем всё умрёт!
Я, там, за праздничным столом;
Я, вместе с нищим и богатым;
С атлетом рядом я, с горбатым -
Все! Все у Смерти под крылом
Теченье дней одолевают,
В никчемной, глупой суете,
Но о душе всё ж вспоминают,
Когда приблизятся к черте,
Где ангел, вас хранивший, сдаст,
А примет душу ангел Смерти,
Учтя в реестре на конверте
Грехов накопленных балласт.
Но наш, рассчитан эскалатор
По старым СНиПам, а теперь
Грехов так много, что дозатор
Мотор блокирует и дверь.
Тогда помощников черёд
Тащить чужих грехов всю тяжесть.
Порой, кто дюж на вид и кряжист,
Кряхтя, согнувшись их несёт.
А я присутствую незримо
Во всём, повсюду и всегда.
Ни кто, ни что неотвратимо
Умрёт, исчезнет без следа.
Да, я во всём! Всегда! Везде!
Повсюду я: и в дне, и в ночи,
Где пулемёт нещадно строчит,
В рождённой только что звезде.
Я в ваших женщинах любимых,
О жизни призванных радеть,
Я в муках их невыносимых,
Что дарят жизнь, - рождая смерть.
(Невысоко, но резко взметнув чуть согнутые руки и замерев в этой позе,
медленно поворачивая голову. Исподлобья, она смотрит уже пылающим
и в тоже время леденящим душу взглядом, сначала на оторопевших героев,
затем на зрителей тут же приняв обычный вид, продолжает прежним
тоном.)
Что, страшно? Я пугать могу!
Но всё, что сказано - серьёзно.
Гротескно несколько, и грозно,
Нагнала, так сказать, <<пургу>>,
Хотя лишь правда в слове каждом
Поможет умному понять,
Что жизнь, Им, данная однажды
Грешно на суетность менять.
(Все, очнувшись, ей аплодируют. Секретарь становится перед ней
на колени склонив голову. Она покровительственно кладёт на
неё руку. Затем шутливым тоном обращается к бессмертным).
Я вижу ясно - Костя наш,
Со мной во всём вполне согласен,
Чтоб мир, как прежде стал прекрасен,
Такой не лишним будет страж.
А он герой, скажу без лести,
Не ждёт ни славы, ни наград,
Ступив на путь добра и чести,
Служить им стойко будет рад.
Теперь ты воин! Встань с колен.
(Константин поднимается с колен и смотрит на всех смущённо
и несколько растерянно.)
Я вижу ты слегка сконфужен,
Прими совет - тебе он нужен:
Борись со злом до вздутых вен,
Сверяясь с сердцем и душою,
Но ум твой - главный капитал.
Теперь бессмертные с тобою
Хотят проститься - срок настал.
Бессмертные подходят к ним поближе и Каин обращается
к секретарю. Звучит постепенно нарастающий гул падающего самолёта.)
КАИН.
Вот мне, старейшему из всех,
Отцу народов, без кавычек!
Во избавленье от привычек
Дурных и пагубных потех,
Всегда присущих молодёжи
Хоть нынешней, хоть прошлых лет,
Готовой вылезти из кожи,
Чтоб спеть всех громче свой куплет.
Тебе, дружок, хочу сказать
От нас, бессмертных два - три слова:
Твоя идея бестолкова
Со Смертью жизнь свою связать,
Несясь в обломках самолёта
К земле с огромной высоты,
Став жертвой тонкого расчёта
Тех, кто в игре сгребёт висты.
Но нам по нраву твой порыв...
КОНСТАНТИН.(Растерянно и вместе с тем с ужасом
смотрит на всех. Облизывая пересохшие губы, заикаясь обращается
к Смерти.)
О чём он? Ужас! Эта шутка
За гранью здравого рассудка...
АГАСФЕР.(Нарочито удивлённым тоном.)
Ты что глухой? Не слышал взрыв!
ЕНОХ.(С полнейшим безразличием в голосе.)
Теперь в агонии предсмертной
За жизнь цепляется душа...
ИОАНН.(Сложив руки на животе и глядя куда-то поверх голов нараспев.)
Конечно. Ей ли быть инертной,
Коль жизнь не стоит и гроша.
КОНСТАНТИН.(В страшном замешательстве, ещё не веря
услышанному, с явной мольбой глядя в глаза Смерти.)
А как же этот дивный сад?...
Подвалы Ирода?... Руины?...
Пророчество моей кончины?
И кейс с <<баблом>>?! И автомат?!
И всё, что было здесь со мною?!
Все вы, - <<галюники>>?! Мираж?!
Моя жизнь - грош? А он что стоит,
Козёл, сверливший фюзеляж?
И вновь, как некогда Пилат,
Умоет руки мой убийца?
А мне безвольно покориться?!
Уж нет! Совсем не тот расклад,
Который все вы мне сулили
В саду, в подвале за столом, -
Где ваша совесть? Аль забыли?
Спасайте ж, все, борца со злом!
СМЕРТЬ.(Решительно.)
А Костя прав! И выход есть!
Давно пора свершиться чуду
В угоду верящему люду,
Герой наш плавно может сесть,
Коль ты, Илья, ему поможешь.
Чтоб вес придать его душе,
Ты, тот алмаз, в подмышку вложишь.
Нет, - спрячь-ка лучше в багаже.
Согласны вижу все со мной?!
Я, лично, верю в Константина.
Кому нужна его кончина?
Когда в нём гнев встаёт волной
От мерзких происков уродов,
Заклавших души сатане,
Сосущих кровь своих народов
И прибыль черпая в войне.
Живи потомок Константина,
Чтоб жизнь сложилась как былина.
(Звучат вступительные фанфары <<Богатырской симфонии>> А.Бородина.
Смерть и все герои аплодируют. Если будут аплодисменты из зала,
выйдет артист автор пьесы).
Занавес закрывается.
Конец.