Да, я валялся на кровати
Весь в переломах и бинтах,
Но только вот вам, суки, нате,
Меня ждите вы на днях.
Эх, припомнится тот вечер,
Когда ко мне вы подошли.
Я запомнил ваши речи:
«Ну, ты, папаша, крупно влип!»
Да, я валялся под наркозом,
Изрезал врач меня всего.
Болел душой я, видя слёзы
Любимой, мамы и его.
Он говорил: «Живи, братишка,
Тянись же к жизни! Ну! Давай!»
Его зовут – я помню – Миша,
Мы с ним в палате пили чай.
И я тянулся потихоньку,
Тот вечер в мыслях вспоминал,
И раны зажили легонько,
И вот уж я на ноги встал.
И я окреп душой и телом,
Я снова стал здоровый бык.
Есть неоконченное дело,
Я всё заканчивать привык.
Однажды шёл я с другом лучшим
И вдруг увидел этих трёх –
Они всё той же были кучей,
Но только я теперь не лох.
Я подошёл, спросив: «Ребята,
Ой, – ли не помните меня?..»
И я мстил, так было надо,
Душа горела от огня.
И вот теперь я на свободе –
За тех уродов отсидел,
Туза вернул в свою колоду,
Хотя мой волос поседел.
Но жизнь меня ведь не сломала,
Не зря тянулся, видно, к ней.
И чёрствою душа не стала –
Любовь и нежность есть всё ж в ней.