Я видел бога. Солнце погремушкой
Зиме стучало в белые рояли.
Он был босой, небритый и опухший.
И мимо свечи страждущих гуляли.
Ему не мажут пятки шоколадом.
Его забыли ангелы и бесы.
Ведь он больной и пьяный, и горбатый.
К такому богу нету интереса.
На пустыре, за призрачным вагоном,
Там, где полынь влагает междометья
В судьбу постылых, в мудрость соломонов,
В земную клеть, в созвездья и предсердья.
А он храпел и спал. В груди -
икона,
От коей ввысь - раздолье, свет и тленье.
На ней бомжиха серою вороной,
И у бомжихи нынче День Рожденья.
На досках - торт. Разрезан, но не тронут.
Бутылка водки выпита. Мясное.
Сардельки - дрянь. Великий Пост. И омут.
А с вами - что? А что, скажи, со мною?