Он в строго чёрном,
а она
с цветастым шарфиком
на шее,
от голоса
во всю хмелея,
стремилась
заглянуть в глаза
того,
кто, так стараясь пел,
неважно,
что совсем без слуха.
Порой закладывало ухо,
когда
он слишком уж зверел.
Но глас любви
здесь всё прощал!
Как не простить,
когда природа
луной глядела
с небосвода,
неся её на пьедестал.
Но, голоса
всё ж было мало,
другого от него ждала,
и с крыши
медленно сползала,
ушла, сказав
чуть слышно: «Мяу»…
01.04.16.