«К черту шнапс, пойло мерзкое это!
Обойдусь коньяком.
Мир людей пахнет порохом, Грета,
И сырым табаком.
Ты красива. Тебя в свои музы
Записал бы Роден.
Только видишь ли, Грета, французы
Не забыли Верден.
Что ты знаешь про бомбы и пули,
Огнемёты и газ?
Мы всё это прошли. Мы вернули
Наш любимый Эльзас!
Вы повержены! Это победа
На великой крови.
Так снимай всё, что было надето,
И колени раздвинь».
Что он там говорил на французском,
Было ей невдомёк.
Но в глазах на лице его узком
Нежный тлел огонёк.
И под утро, когда он в постели
Спал издёрганным сном,
Грета сделала с рисом тефтели
И открыла вино.
Как в беде не помочь человеку,
Не утешить его?
Шёл двадцатому хмурому веку
Восемнадцатый год.