Руслану, который там.
I.
Город-книга. Город-акварель.
Город-ватман, транспортир, рейсшина.
Циркуль, карандаш, гуашь, пастель...
Нос идет, за ним идет мужчина.
По ветру полощется шинель.
И – в довесок, фоном, беспричинно –
На плацу юродствует свирель.
II.
Атланты, бесполо-безбрачны,
Хранят равновесья секрет.
Ландшафты линяло-прозрачны;
Двух сфинксов пером обозначьте –
Предвестьем парада планет.
И мачты, и мачты, и мачты,
Которых в реальности нет.
III.
Сидит шемякинский уродец,
Смущая странной красотой.
Микадо, негус, полководец,
В своей отчизне инородец
С нагой, как дулька, головой.
Царь, басилевс, первопроходец
Чугунно-бронзо-золотой.
IV.
Закат вспорол, как кортик флотский,
Перину низких облаков.
Кровит. И в променад сиротский –
Под ручку Пушкин и Тальков.
Здесь, конопатый, бродит Бродский.
А поцелованный Целков
Малюет в лист фасад синодский.
V.
Преобладает желтый в спектре.
Но вдруг – дождавшись синевы –
Увидеть красоту в перфекте,
На «мыльницу» снимать эффекты,
Млеть от круженья головы.
И, взяв бумагу и конверты,
О геометрии проспектов
Писать чернилами Невы...
Писать чернилами Невы.
4.4.2016