Раньше как-то взрослели раньше…
В двадцать пять — уже генерал,
в тридцать пять кое-кто и маршал,
я, понятно, в расчет не брал
ни комбригов, ни прочих батек —
у Гражданской особый нрав.
Но князья собирали рати,
трех десятков не разменяв!
В тридцать лет разобрался с игом,
в тридцать восемь — уже святой…
Кстати, в высшую эту лигу
мог попасть человек простой
(благо, был изменен регламент,
Бога вывели со двора…):
в двадцать два разогнал парламент,
вскоре — пуля. Салют. Ура!..
Впрочем, дело не в бранной славе,
да и чин — не всему итог.
В тридцать — Ветхий Завет поправил,
в тридцать три — на кресте и Бог.
В двадцать семь — что ни стих — поэма!
А гремит, словно тот «лепаж»…
В двадцать вытворил теорему,
и финальная тема — та ж…
А теперь — в двадцать пять — зубрила,
в тридцать пять — молодой резерв,
в сорок — кризис вселенской силы
и отцовство щекочет нерв.
Ищет путь престарелый мальчик,
все толчется среди дверей…
Раньше как-то взрослели раньше.
Правда, мёрли куда быстрей.