ЛАСПИ: У ГОРЫ СВЯТОГО ИЛЬИ
19 ФЕВРАЛЯ 2015 ГОДА
На вершине горы Ай-Ильяс в эпоху Византии
находился мужской монастырь
Святого Пророка Ильи
Лукоморье таврических горцев…
Здесь почти ослепило меня
от воды отражённое солнце
очень яркого зимнего дня.
Излучение мощного света,
что удвоен и необорим, –
достояние малой планеты
с энергичным названием «Крым».
Для России он – Мекка и манна…
Наблюдаю спокойный прибой,
а в душе – годовщина майдана,
за обманутых русичей боль.
Погружаясь раздумьем в стихию
захороненных в скалах эпох,
нахожу я пласты вековые
в стороне от избитых дорог.
…Мне припомнился крест на вершине,
где обитель Пророка Ильи
стёрта в прах
среди горной пустыни,
до которой с трудом мы взошли.
Побродив по кускам черепицы,
обожжённого кирпича,
любовались парящею птицей –
златопёрой в закатных лучах.
И влекла в буйный свет за собою,
эта птаха у края горы,
поманив монастырской судьбою –
в Небеса дерзновенный прорыв.
Объясню своё чувство едва ли –
сердца неудержимый размах! –
где всмотрелась я в дальние дали
как смотрел византийский монах.
…Возвращаюсь из августа в зиму.
Свет у Ласпи всегда образцов
от любви моей к дивному Крыму
с осиянно-прекрасным лицом.
Пусть он мал, не найти мне другого
среди самых маститых персон,
ведь для каждого русского снова
полн святого величия он.
И повсюду следы Византии
мне напомнят всегда Херсонес,
что задолго до царства Батыя
вверил руссам Державу и Крест.
Многоцветье таврической сини
обесцвечивать я не берусь,
но лишь стоит шепнуть мне – «Россия»,
и простор откликается – «Русь!».