Я собой чужих касаюсь пальцев, плотью раскаляя нити сфер.
Опытов любовных новобранцев жаждет падший ангел Люцифер...
Я ведь помню, как он был послушен,
С рвение доказывал Отцу,
Где какой закон и кем нарушен,
Требовал отмщенья подлецу.
«Богу-Богово! – кричал –
А смертным – смерти!
В этом нерушимость всех начал!».
Бог прощал всех, отмыкая клети,
Тихо улыбался и молчал.
От того молчания скупого,
От несправедливости тоски,
Он застыл в отчаянии, сурово
Проклиная верности тиски.
Выбор стал упасть или остаться.
Клятву веры истово храня,
Он, Любовь зажав в небесных пальцах,
Прыгнул вниз, когда зашла заря.
Взяв Земной народ себе в подмогу
Доказать, что жить в грехе нельзя,
Он идёт обратно трудным ходом,
С трепетом внимая не-бесам.