Часть 1
Грешный город Святого Петра
Полон майского спелого грома.
Он не знал от природы добра
И людьми был приравнен к Содому.
И катилась людская молва
Как волна за волною вдогонку,
И грозилась, и злилась Нева
Город смыть как слепого котёнка.
Вышел Пётр на берег морской,
В этот миг он царем уже не был.
Он взглянул - высоко-высоко
Поднят купол бездонного неба...
На колени упав, прошептал он молитву:
"Помилуй мя, Боже!"
Небеса разомкнули уста и спросили:
"Где сын твой Алёша?"...
"Для России себя не щадя,
Не боялся под ветром простынуть,
Петербург я взрастил как дитя,
Этот город и стал моим сыном.
Строил я корабли, города,
Не сгибаясь под тяжкою ношей..."
Но в Неве почернела вода
И спросила: "Где сын твой Алёша?"
"Сбил я спесь с горделивой Москвы,
Но вернется к ней прежняя слава,
Ей теперь не поднять головы
Перед новой столицей державы"...
Поседела твоя голова,
Скоро ждёт тебя адское пламя.
Ты уйдёшь, а Москва... Что Москва?
До небес достаёт куполами.
Ты остался один, хоть живой,
Но чертями и Богом заброшен...
Старый колокол бьет над Москвой
Все о том же: "Алёша... Алёша!"
Стёрлась грань, и слились ночь и день,
Нищий плакал и каркал как ворон,
И надвинулась Грозного тень
На притихший от ужаса город.
Наступивший рассвет был кровав,
Алым соком стекал он на лица.
Обезумев, кричала вдова:
"Ты убил, ты убил, ТЫ УБИЙЦА!!!"
Ночью в реку упала звезда,
Петербург стал один во вселенной,
Поднялась, возбурлила вода
Словно кровь из могил убиенных.
"Да я царь иль не царь наконец!
Отчего я теперь так ничтожен?"
И упал на колени отец ,
И заплакал: «Алёша, Алёша...»
Часть 2
Как вдова казненного стрельца ,
Все она звала и голосила
В Суздале, в святилище России,
Возле монастырского крыльца.
"Свет ты мой, Алёшенька, Алёша!
Запропал в неласковом краю...
Что ты не приедешь, мой хороший,
Аль забыл ты матушку свою?
Вышила тебе вчера платочек,
Шлю и образок из серебра.
Чтобы ты спокойно спал, сыночек,
Стану я молиться до утра".
Раскричались на рассвете птицы,
Видно, где-то в городе беда...
Что тебе, Авдотьюшка, не спится,
Твой сынок уснул уж навсегда...
Не молись за Ирода царя –
На Руси так издревле ведётся.
Все слова просыплются зазря,
Не услышит Бог и отвернётся.
А невинно пролитую кровь
Ни дожди, ни реки не смывают.
Так всегда в истории бывает,
Что она не раз прольётся вновь.
Головы висели на столбах,
И тянулись с трупами подводы,
Корчились от ужаса в гробах
Мёртвые тираны всех народов.
Первая ступенька - прямо в ад,
К екатеринбургскому подвалу.
Что случилось двести лет назад,
Привело к такому вот финалу.
За царя накажет Бог страну,
Ввергнет мир в кровавую пучину,
И уйдут солдаты на войну,
Где отец поднимет меч на сына.
А потом придут цареубийцы,
А потом придут детоубийцы,
Станут преступлением хвалиться,
Города звать именем убийцы...
В Екатеринбурге выпал снег,
Или это ангельские крылья?
Господи, прости они ведь не…..
Не осознавали, что творили.
3
У Петербурга серые глаза
И тёплые шершавые ладони.
О многом-многом могут рассказать
Над площадью несущиеся кони.
Вот Медный Всадник, а над ним луна,
И взор Петра, холодный и колючий.
И кажется, не конь под ним, страна.
И хочет он загнать его на кручу.
Куда? Постой! В испуге конь хрипит.
Ведь там же пропасть. Манит бес лукавый.
Как много прокатилось волн кровавых,
Всё схлынуло. А Петербург стоит.
Разбита сатанинская печать,
Жив Петербург отныне и вовеки.
Я новый цикл стихов хочу начать
Об Алексее Божьем Человеке.
Постскриптум.
Долго искала я иллюстрацию к этой поэме. Медный Всадник - было бы слишком банально и затёрто. Облазила весь родной Екатеринбург в поисках памятника царю, основавшему этот город. Но и там не нашла ничего подходящего. Памятник Петру, конечно же, в Екате есть, и должен был бы, если рассуждать логически, стоять у Ипатьевского дома. Но Ипатьевский дом снесли, а к Петру у нас в Екате проявляют мало почтения, поставили его бюст где-то на задворках истории. Я считаю (следом за Пушкиным), что именно с него началась революция в России. А более конкретно, с него началась эпоха дворцовых переворотов, поскольку он убил своего законного наследника. Цветаева писала "Державного однофамильца кровь на тебе, бунтарь". Она имела в виду Николая Второго, я, повторяя эти слова, имею в виду Павла Первого.
Поэтому вот стоит Пётр, позади него Михайловский замок, а впереди Ипатьевский дом.