И всё – добро, и каждый – светлое, перемежающее тьму.
В бреду отчаяния смертного я образок Твой сберегу.
Зажму его в руке, да ладаном я изгоню бесовских мух.
Всех осуждённых, не оправданных освобожу. Оставлю двух…
Себя за совесть горделивую, за спесь, злопамятность и злость,
За речь упрямую фальшивую, за трусость.
Так уж повелось –
Из ниоткуда неопрятная в мир появляется душа,
Спит на ходу, бурчит невнятное, что за душою ни гроша,
Что в переулках злые демоны, и что хоть сто раз «славься!» пой,
В ночи все кошки будут серые, никто не пустит на постой.
И гривою своей взъерошенной она уныло тянет вниз,
Я ей шепчу – моя хорошая, не бойся, отомри, проснись,
Раскрой ладони, сердце, глазоньки спросонья тусклые протри –
Вот образок в руке, вот ладанка, бояться нечего – смотри!
Вот невелички феи, гномики, лесовичок и мальчик Мук.
Так что ж сидеть на подоконнике, лениво отгоняя мух?
За верой в волшебство – прекрасное, за твёрдой верой – сила сил.
И я как будто не напрасная, и будто Ты меня простил.
Ты, осуждённый неоправданно, Ты – первый спасшийся из двух.
Я на ладони выжгу ладаном, освобожу от страха дух.
Я непременно буду радостна. И всем законам вопреки
Я по тропе Твоей ухабистой смогу всю Землю обойти,
Обнять её, в тепло укутавши моей любви – Твоей любви.
И всё добро – вот образ будущий для непростой моей судьбы.
31 августа 2013