Жизнь – игра. И играем в неё мы,
Кто за совесть, а кто и за страх;
До разбитых сердец, до истомы,
Кто как может на разных полях.
Есть поля, где бросаются карты,
Где звериное нужно чутьё.
Игроков там хватают инфаркты,
Но кто выжил – опять за своё.
Не шестёрки в колоде с тузами,
А набор из особенных карт.
Правил нет, говоря между нами,
Но в игре помогает азарт.
Козырями бывают, к примеру,
Лесть, обманы и выход рублём.
Но и козыри бьёт чья-то вера
И уменье идти напролом.
Прикуп может поднять настроенье,
Хоть порою мучительно злой.
Иногда там лежит озаренье,
Но бывает и пуля с петлёй.
Есть поля в чёрно-белую клетку.
Чёрно-бел там и шашек пикет.
Промежуточной нету расцветки,
Даже чуточки серого нет.
Здесь играют в очерченной рамке,
Риски в этой игре высоки:
Или ты пробираешься в дамки,
Или к чёрту слетаешь с доски.
Тут без прикупа, всё нараспашку,
Но не выиграть лишь мастерством:
На любую отставшую шашку
Есть Ноздрёв со своим рукавом.
Так играют с времён стародавних,
Козырей не бывает других.
Разве что возникает исправник,
Помогая уйти при своих.
Есть поля, где по чисельной глади
Хищным коршуном шарик кружит.
Здесь играют серъёзные дяди,
Не плебейских кровей, из элит.
Тут удача за тем, кто наглее,
Кто на Будду плюёт и Христа.
Ставки – судьбы и жизни плебеев,
Тех, кого не впускают сюда.
В эксклюзивном своём антураже
Игроки попивают Аи.
Не расстроит их проигрыш даже,
Судьбы ведь на кону не свои.
Выпал чёт – и судьбу искалечит
Голод тем, кто годами пахал.
Если падает шарик на нечет,
Судьбы тысяч – на лесоповал.
Выпал чёрный – и жизни ночами
Чёрный ворон собрал в тишине;
Красный – жизни бросают горстями
Погибать на какой-то войне.
Снова шарик кружит отрешённо.
Снова дяди в игре. С'est la vie!
И рожают плебейские жёны
Ставки будущих игр на крови.