У древней скалы над теченьем Бардыма,
Где славили горных богов Исседоны,
Творя письмена по базальтовым сдувам,
Святыни из вещих камней,
Где ветры и коршуны кружат над прахом
Веков и событий – с пророческим смехом –
Стоит удаганка, избранница духов, –
Грядущее видится ей:
Беспечные люди, ленивы и сыты,
Но мёд ядовитый в жилищные соты
Собрали туманы. Паук волосатый
Тенями оплёл города.
Последним закатом омытые грабы,
Крушины и вербы, фабричные трубы.
По склонам пологим гранитного неба
Скатилась живая вода.
Камлаты ударили. Лунный огарок,
Свечной лепесток и фонарный окурок –
Погасли; и темень с небесных закорок
Сползла, побрела на восток,
Читая с прикашлем старинный изморник,
Стопой приминая раздетый кустарник,
Шуршащий татарник, и сонный пустырник,
И па́здерник, чующий срок.
Пещерные мыши упали со сводов,
Аморфные массы, кишащие груды,
Безумные полчища тварей и гадов,
И духи, текущие прочь…
От сна пробуждается род человечий –
Ни утра, ни света, лишь холод собачий
То лает, то воет; и скрежет паучий,
И филина хохот. И ночь.
«««ТА»»» 16г.