милая Одетт,
прости, что пишу так редко:
одна на троих табуретка.
и стол неприступно далек.
так что трудно безумным вздохом
[мне плохо, черт, как мне плохо]
уложиться с письмом и в срок.
Одетт, в той стене две пули.
изгибы от спин сутулю,
чтоб было хоть как-то ясней.
планеты внутри разрываются
[в разы быть массивней стараются]
от тихого: "знаешь, я с ней
ловлю на ресницах созвездия".
мне больно, ведь знают, что есть и я.
но непосредственно в грязь
летит беспробудное прошлое,
оставив на сердце лишь кошек и
с безликими чуждую связь.
Одетт, в этих дебрях из сплетен мы
с тобой делим большую часть весны,
срывая свои голоса.
но если приходится долго ждать,
терпеть, изнывать от безумства, врать,
то лучше простить чудеса
за то, что их нет,
Одетт.