Ослепительно солнце колхозного рынка,
Хаотичен поток человеческих рек,
Каймаком истекает вспотевшая крынка,
Сытный, жареный дух издаёт чебурек.
Продавцы, холуи, подлецы, подхалимы,
Кошки, деньги, кошёлки, карманы, товар.
Между струйками время уходит незримо.
Вечен шумный базар.
Вон Сизиф на весы водружает свой камень,
Ариадна в нагрузку отмеряет грусть,
В чебуречной Гефеста попса, дым и пламень,
Рубит мясо улыбчивый дядя Прокруст.
Из прилавков растут православные храмы,
Фарисеи-менялы о правде хрипят,
Не меняются векторы, веры и рамы...
Равнодушен закат.
Ослепительно солнце, но тихо ночами.
Небеса да луна, да охранники, да...
У колхозного рынка туманы отчаяны
И не падают звёзды в него никогда.
/Даже падают звёзды в него иногда/.