Язык мой в повседневности убог,
Он пресен, и для буйства мыслей тесен,
И лишь порой возносит в поднебесье,
Даруя мне стиха высокий слог.
Там выверен в строфе размер и ритм,
И речь моя на зависть Цицерону,
И, как орёл над стаею вороньей,
Парю я над толпой в потоках рифм.
Но падаю на землю я, как ком,
Когда потоки рифм иссякнут вскоре -
И снова становлюсь я в разговоре
Простым косноязычным мужиком.