Жизнь дорогА,
ударяюсь в бега,
вдоль девятого круга,
на дальние берега,
воет фугу вьюга,
упруго гудят снега...
Господи, дай мне такого друга,
чтоб с ним хоть куда,
хоть к чертям на рога,
хоть и в двойную упряжку плуга,
хоть на фешенебельные югА.
Чтоб с ним разделить и последний кусок,
и хмельной квасок
и березовый сок,
и благодатной земли сосок, и держащий над пропастью волосок,
и если он - семя, брошенное в песок,
то я - колосок.
Господи, дай мне такого друга!
Чтоб за меня он хоть вплавь, хоть вброд
бросился б смело в чернила вод,
в синие сумерки всех невзгод,
в пламенный грот,
в каменный рот,
чтобы я, чуя “умру вот-вот“,
верил “укроет
и подберет.“
Господи, дай...
...но Он стал смотреть
так, что встать, стыть, крестик начать тереть,
позора не смыть,
в самом деле, как мог я сметь
просить для себя хоть спасенье, хоть сныть, хоть снедь...
Другу меня дай, господи, дай же!
Ведь
я впредь
пойду
за него и в любовь и в смерть.