Я пожарила яйца, сварила вам кофе,
Я сидела на кухне в осеннем бреду.
Я тебя не ждала, вы меня не поймёте,
Как и я не пойму вас, мой друг.
Налила вам без пены, без горького яда.
Что же, пейте, не бойтесь, и ешьте от пуза.
Чтобы треснул от горла до пояса. Адом
Вам не станет обитель моя, и обузой
Мой завтрак.
И лицо улыбается так благодарно,
Ну а я вижу только вскрывающий нервы
Оскал.
Ваши руки сжимали запястья. “Не надо” –
Вы не слышали, тонна песка
В ушах ваших и сердце.
Вы будто бы в детстве утонули в песочнице,
Лучше бы там и остались.
Тогда бы точно знали что вам хочется,
Или мне.
Вызывали бы нежность и жалость.
Я сварила вам кофе, пожарила яйца,
И намазала масло на свежий…
Насилие не должно поощряться или одобряться
Завтраком
Так похожим на что-то любовное сильно.
То обман для себя:
Не готовим еду мы,
Для убийц и предателей,
Лишь для любимых.
Не любила я вас,
Не люблю и не буду,
Как бы вкусен он ни был,
Как бы вы ни любили.
Я пожарила яйца, а лучше бы сердце.
И свое и твое, чтоб не чувствовать боли и страсти.
Ешь его, уходи, уходи и оденься,
Уходи. Уходи! Уноси мое счастье
С собой, на минуты, на годы, на время.
Буду я ненавидеть мужчин, мерзкий кофе.
Буду злой, неприветливой ныне со всеми,
Кто так любит есть завтраки. Может поймёте
Вы когда-то, а я смогу есть тосты с маслом,
Запивая напитком, столь горьким и вкусным,
Что совсем ни о чем не напомнит,
И счастье
Наполнит меня,
Что ж, обман как искусство.
Я пожарила яйца, сварила вам кофе,
И хрустят свежей корочкой хлебные тосты.
Про себя назовете вы акт сей любовью.
Про себя назову эту кухню погостом.
Не просто, но я научусь любить масло и тосты.
Но о яйцах придется забыть навсегда.
Ну и ладно. Все это так просто.
Разлюбить и полюбить еду куда легче, чем человека,
Особенно, изнасиловавшего тебя.