4.
сны непривычно долги,
глаз не сомкнуть в тех снах:
была ты вся в цветах,
голые, выли волком
в ноги твои африканцы.
падали ниц, и в танце
к небу вводили круг
бога, отца и слуг,
тысяч твоих разлук,
сотен изломанных пальцев.
вдруг,
ты воссияла в них,
в злобных голодных львах,
средь опиатов пустых,
душенных во гробах
младых, в узлах морских,
встретивших гордо страх.
ах,
ты воссияла над ними,
поднялась пелена.
веки открыли слепые...
тут я ушел из сна.
,
рядом с тобой поэма -
стриндберг о пляске льет
смерти который год.
мертвые, в том проблема,
громче всех говорят.
вечер, огни горят.
путь болей долгий наш
в тягость мне, или блажь?
к черту такой багаж
и поцелуев яд,
к черту мне сны и бредни,
дохлый собачий лай,
боль головная, последний
к дому, к тебе трамвай.
к черту зиму и лето,
время - песок, слюна.
к черту весь путь этот,
в коем не видно дна
в лужах от слез поэтов.
,
следующий город наш
более чем мираж.
Слава тебе, Украинка!
души в людских поминках,
те, что попали в плен,
чувствуют боль колен,
чуют мою отвагу,
травят мою бумагу,
но я смирен,
благо.
далей иду во тьму,
болей к себе самому.
мимо погасших лиц
чрез поездов верениц,
тянется слово
снова,
молится до угла.
Львов покрывает мгла
чертовых небылиц,
добрых стихов из зла.