Из беззвёздного провала одиноко
зырит вниз бельмом затянутое око,
под предчувствием больным войны и крови
заливает воздух отсветом багровым.
И крадётся ужас медленный, как слёзы...
Заряжённое флюидами гипноза
всё предместие с округой неприметно
вырождается в подобие макета.
... Но, скорее, тот игрок придурковатый,
одноглазый,
здесь задумал инкубатор
развести
и этим выжить человека...
И уже, треща скорлупками молекул,
вылупляется невидимая гадость,
вдоль дороги по усадьбам расползаясь.
Потому от отвращенья, не иначе,
занимается сиреной вой собачий,
выковыривая душу по частицам,
и в продрогшее окно моё стучится
(кошке зябко, кошка жмётся к батарее).
И не радует густой настой кофейный,
если с полок нынче веет безнадёгой
от философов и классиков премногих.
...И тогда душа моя ушла из дома
в чёрно-белый мир семейного альбома
посидеть мальцом у мамы на коленях,
если можно - попросить за всё прощенье;
в сельской хате, где мне выпало родиться,
вспомнить запах зверобоя и душицы -
там навек от лиходея и от зверя
защищает образ Троицы над дверью -
вот причина, почему единым махом
через форточку взвились ночные страхи.
А за нею, будто зАлитый живицей,
первый снег под чистым месяцем искрится.
Так очистилась душа моя,
окрепла.
... Но соседа утром вынули из пЕтли.
1998