...Все началось в далеком лохматом году, когда сообщество сетературы сотрясал бурный скандал с войнушкой по поводу плагиата, зачитанного в эфире программы «Вечерние Стихи». Тогда, помнится, поэт Максим Анохин прочитал стихотворение одного французского поэта минувших лет в переводе Ильи Эренбурга в качестве своего собственного. Скандал не поддавался описанию. Возмущенная общественность увидела сей факт, за три минуты сориентировалась, сконсолидировалась и обрушилась в эфир с требованиями уволить, покарать, четвертовать, после чего немедленно расстрелять всех причастных через повешение у ближайшей стенки посреди степи. Оставалось только порадоваться за столь глубокое проникновение знаний о мировой литературе в широкие стихослагающие массы.
Именно тогда мне в первый раз пришла в голову светлая мысль запустить некий «пробный шар». То есть выставить заведомо сплагиаченное и перелицованное, дабы посмотреть, что будет и как быстро активизируются «борцы с плагиатом». Стихотворение я накатал минут за десять, основываясь на очень известном произведении поэта-классика, правда, зарубежного (но ничего, опознали же перевод Эренбурга за три минуты), присвоил ему красноречивое название «Слонопотамiя» (ну да, вдохновился Милном) и – выставил. Да вот оно:
Это было с Поэтом два века назад
В деревеньке у края земли.
Там в рассвете плыла на лазурных крылах
Та, что стала в веках - Натали.
Он любим, был любим, им раскинулся рай,
Они были вовеки детьми,
Но... Вороний, завистливый, пасмурный грай
Тёк дождями вослед Натали
А достиг он ушей тёмных духов небес -
Они света простить не смогли,
Ночью ветер холодный повеял окрест
И в полёте убил Натали.
Обыватели пёстрой толпою сбрелись
От поэта её унесли
Чтоб на кладбище тихом похоронить
В деревеньке у края земли
Но ни ангелы неба, ни духи пучин,
Ни самумы горячих пустынь
Никогда не найдут ни причин ни кручин
У Поэта забрать Натали
А в ночи луч луны навевает мне сны
О Поэте с его Натали
И ночная звезда озарит пьедестал
Для Поэта с его Натали
Рядом с ними убит я - вдали,
В деревеньке у края земли.
И ничего. Ни.Че.Го. Небеса не разверзлись, борцы с плагиатом не набежали. Так, пара внимательных читателей заметила, что что-то не ладно в датском королевстве. Я пошел дальше и специально исполнял сей вирш на тех литературных гостиных, куда мог дотянуться. Задавая один сакраментальный вопрос: «Что не так в этом стихе?». Народ безмолствовал.
Прошло несколько месяцев, и я почувствовал жгучее желание снова сделать что-то очень нехорошее. Например – изобрести поэта-классика, которого никто не знает. И со знанием дела его переводить на язык родных осин. Поскольку европейскую поэзию у нас народ худо-бедно знает, то я направил виртуальные стопы на ту сторону Атлантики и поселил в Новой Англии 19го века мрачного товарища по имени Джон Мортон Бэдлэм (John Morton Bedlam). И взялся за обогащение американской поэзии прошлого. Все правильно, прежде чем переводить – надо сочинить. Причем обильно вставлял цельнотянутые куски из разных известных вещей. Итак,
My Soul (1808)
My soul is dark and flies in northern skies
Where barks still sail beneath the barking thunders
Towards the everlasting icy sunset -
A nameless banner with a strange device (Генри Лонгфелло, «Эксельсиор»)
My soul is weak and flows just like a creek
But still persists and yet is not forgotten
And even dares dreaming dreams no mortal (Эдгар По, «Ворон»)
That ever dared to think a holy Greek….
Прокатило. Даже достаточно въедливое сообщество переводчиков пропустило мой вопиющий ляп, когда я опечатался в слове «creek». Впрочем, безнаказанность порождает желание творить дальше.
Song of Hudson (1823)
Like the roaring waves of Hudson
Flies my bird in doubtless fearings,
Skies 've got color of the blood, so
Prayers have got no other meaning.
Be with me, my squall of fear!
I remain myself forever
In those windy harps I hear: (Альфред Теннисон)
In thy words - be thee endevour
My green sea, my faith, will never (Rolling Stones)
Dream to die in tropic blewish
Sail for sale - no gain for sabre,
Beg for bag? The choice is Jewish
Bury me in velvet lilac,
Leave my soul forever flying!
Sing the song of Hudson pirates,
Echoes - dying, dying, dying. (Альфред Теннисон)
Прокатило опять.
John Morton Bedlam (1783-1851)
Purple Hills (1826)
…When purple hills begin to grey and die,
When land and skies are ashen, white and sober, (Эдгар По, Ulalum)
My soul is dead in desperate October,
And snowy morning comes, so cold and shy.
Но апофигеем стало вот это стихотворение:
John Morton Bedlam (1783-1851)
Snowstorm Hawk (1834)
North-West is flying high above the purple valley.
Connecticut will fall into the scream of fall,
The gopher's lonesome run this fall will never tell me
That hawk above the farm still seeks his own goal.
The cold and lonely wind will carry him forever
Above the lilac hills and rivers' silvermoon
The cross beneath the skies, above the brookish sabres
Is higher than the prayers New England gives by noon
The hawk is flying high, the hawk is heading South
Towards the sleepy hills beyond the Rio-Grande
Towards the whispered sea and breathing rivermouth
Where crystal frozen stars will never reprimand
The broken porcelain of moon will scream in diamonds
The scream of hawk will fall like broken Elphland horn
And children in the streets like little Christmas angels
Will dance and run and meet the coming snowstorm
В нем-то что не так? – может спросить внимательный читатель. Да все в нем не так! Просто один хорошо знакомый поэт за шашлыком на даче буквально проел мне плешь тем, что стихотворение Иосифа Бродского «Осенний крик ястреба» - высочайшее и величайшее из всего, созданного поэтами. Вернувшись домой, я тупо взял стихотворение Бродского и переписал его в стилистике товарища Альфреда Теннисона. Опять же всобачив пару цельнотянутых цитаток из сэра Альфреда же. И опять – ничего. Ни переводчики, ни многочисленная армия фанатов Бродского ничего странного не обнаружили.
Кончилась эта история банально – мне надоело. Последний «перевод» из Д.М.Б. увидел свет в 2014м. Так на небосклоне поэтических переводов ненадолго загорелась крохотная звездочка одного американского поэта первой половины 19го века.
Естественно, поскольку я выступал в качестве переводчика, то, написав стихотворение на английском, приходилось выполнять его же поэтический перевод на русский. Что было достаточно утомительно и слегка муторно. Но, кажется, игрушка того стоила.
Пруфлинки на «переводы» из Бедлама (простите, Бэдлэма):
http://www.stihi.ru/2013/05/30/7828
http://www.stihi.ru/2013/06/01/457
http://www.stihi.ru/2013/11/28/3826
http://www.stihi.ru/2013/12/06/7308
http://www.stihi.ru/2014/04/16/6076