Измытый эмпирическим началом,
Теоретическим дурманом опьянен,
Пронизан бытовым изъяном,
Следами прошлого сражён.
Но я пишу! Вернулось чувство.
Природа вновь к себе зовёт.
И тем сильней внутри безумство,
Чем чаще волю содрогнёт.
Так почему же нужно горе?
Так для чего же нужен страх?
Выходит, для стенаний в поле,
Где под ногами только прах.
И я иду, и я пустой.
Не слышу пения надежды.
Но я пишу, и я живой.
Живой иду по краю бездны.