Стоял я в церкве, перед Богом,
а разум, с Ним, всё спорил, мой.
Зачем, такую мне дорогу,
Он наделил, своей рукой.
Зачем, мне множество страданий,
Он ниспослал, в моей судьбе.
За то, что я грешил, лукавил?
Иль может, верой слаб, в себе?
И в тишине, почти звенящей,
среди немногих прихожан,
увидел вдруг, мальчонку-кроху,
что в храм пришел, как видно, сам.
Он был одет, не по размеру,
в заплатах старый пиджачок.
Но нёс в глазах, такую веру,
что прослезиться каждый мог.
И подошел к иконе, кроха,
но дотянуться к ней не смог.
Тогда, я взял его на руки,
и к образу припасть помог.
И что-то в миг тот, изменилось,
в душе, и в сердце, у меня,
увидев, как преобразилось,
лицо мальчишки, от огня.
Смотрел он нежно, на икону,
застыв, почти не шевелясь.
И всё шептал, тихонько, Богу,
молитву, радостью светясь:
«Скажи мне, дядя Бог, прошу я,
как там, родители мои?
За ними, очень я тоскую,
мне не хватает, их любви.
Прошу Тебя, ведь Ты хороший,
прими их, в свой небесный дом.
И передай им, Ты же можешь,
что я люблю их, день за днём».
И понял я тогда, всю глупость,
претензий всех моих, земных.
Услышав, Божье откровенье,
в словах невинных, и простых.
Я поднял на руки, мальчонку,
смахнул слезу свою, рукой,
и улыбнувшись, тихо молвил:
Ну, что малыш, пойдешь со мной?».