В баре – приюте лихих полуночников,
Где беспрерывно играет музон,
Где постоянное скопище гопников,
Полных стаканов заученный звон,
Где все красиво, цивильно и правильно,
Где все танцуют, смеются и пьют,
Между столами, что водкой заставлены,
Девушки милые бойко снуют,
Я заливаю ершом свою грусть-печаль,
Кореш вещает про хату, шалав.
Мне, почему-то, его беспардонно жаль.
Может быть, я ошибаюсь, не прав…
Кружатся в танце, в предчувствии оргии,
Бедрами вертят, ища дураков,
Толстые, стройные и колченогие
Бабы, голодные до мужиков.
Вот одного заарканила дафния
И потащила: «На выход пора!»
Да, не завидую этому парню я.
Как он очнется в постели с утра?
Справа за столиком хрупкие, юные
Девушки с видом холеных принцесс.
Их собеседник, пока не приструненный,
Хвалится, будто бы он КМС.
Значит, опять будет драка великая.
Значит, опять будет все, как всегда:
Бар вверх тормашками, возгласы дикие.
Да, от шабашников много вреда…
Лысый какой-то увел собутыльника.
Видно решил, что мне меньше он друг.
Может и прав, ведь здесь мало полтинника,
Чтобы иметь и друзей и подруг.
Так, заседая в хмельном одиночестве,
Я наблюдаю сюжетов букет.
Пива и водки мне больше не хочется,
Да и финансов уже больше нет.
Деньги растратив за вечер карманные,
Я покидаю гулящих приют.
Вроде бы все здесь цивильно и правильно.
Вроде бы все здесь смеются и пьют.
Только достала попса пресловутая.
Только рябит от побритых голов.
Только смешно наблюдать, тихо грусть тая,
Баб, что голодные до мужиков.
26.03.2000 г.